Павел Вежинов - Ночью на белых конях

— Чем могу быть вам полезен? — спросил он.

Он и в самом деле готов был сделать для нее все, что было в его силах.

— Именно вы, к сожалению, ничем. Я хотела только сообщить вам, что нас ожидают некоторые события, не знаю, приятные или неприятные. Это будет зависеть от того, как вы на это посмотрите.

— В связи с нашими детьми? — спросил он, не ожидая ничего особенного.

— Да, в связи с ними. Врачебным осмотром установлено, что Криста беременна. И это отнюдь не понравилось вашему племяннику.

Академик еле заметно вздрогнул и откинулся на спинку стула. Мысль его усиленно работала, к тому же на такой волне, которую ему никогда не приходилось использовать.

— Дело только в ребенке? — спросил он наконец.

— Вероятно, нет.

— Плохо, если так, — проговорил он еле слышно.

Вот уж никак не ожидал он услышать такую новость, она просто не укладывалась в привычный круг его мыслей. И в конечном счете, выходила за пределы всей его жизненной практики. Только раз его покойный зять ввалился к нему в дом порядочно пьяный, с бутылью домашнего вина и колбасой из дичины, чтобы сообщить ему о рождении сына. А он даже не знал, что сестра его была беременна.

— Я несколько раз видел вашу дочь, — сказал Урумов. — Прекрасная девушка. Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь был о ней другого мнения.

— Я тоже — как мать, разумеется.

— И что же, по-вашему, случилось?

Тогда Мария рассказала ему все, что знала. Она изо всех сил старалась придерживаться фактов и не навязывать ему своей точки зрения. Но, излагая все эти события, она так и не смогла объяснить, в чем состоит вина молодого человека и какую, в сущности, помощь она хочет получить от его дяди. Урумов выслушал ее очень внимательно. Когда Мария наконец кончила, он встал и подошел к двери, ведущей в холл.

— Ангелина!

Сестра бесшумно выскочила откуда-то, словно таракан из-под буфета.

— Ангелина, приготовь нам, пожалуйста, по чашке кофе.

— Сейчас.

— Не нужно было никакого кофе, — смущенно проговорила Мария, когда он вернулся на свое место. — Я очень редко пью кофе.

— Я тоже, — он взглянул на дверь и добавил, понизив голос: — Может быть, вы знаете, что это мать Сашо? Она помогает мне по хозяйству.

— Да, знаю, — кивнула она.

Он еле заметно улыбнулся.

— Вам надо ее увидеть. В конце концов вам ведь с ней придется породниться, я все-таки — только дядя.

— Она что-нибудь знает? Я хочу сказать, об их отношениях?

— Почти ничего.

— Это и к лучшему.

— Я думаю, вы напрасно беспокоитесь. По-моему, Сашо очень порядочный молодой человек. Я не могу допустить, что…

— Поймите меня правильно! — уже нервничая, прервала его Мария. — Речь идет не о порядочности. Ее, конечно, довольно для того, чтобы ребенок родился. Но для того чтобы создать настоящую семью, этого еще очень мало.

— Да, я вас понимаю, — сказал академик. Подумав немного, он добавил: — И все же я должен поговорить с Сашо. Мне кажется, что вся эта история — не больше, чем глупое недоразумение.

Тут вошла Ангелина. Кофе был налит в изящные чашечки из японского сервиза, который покойная жена доставала крайне редко, главным образом когда приезжали иностранцы. Ангелина вошла очень тихо, и, хотя выражение лица у нее было рассеянным и небрежным, Урумов очень хорошо заметил внимательный взгляд, которым сестра быстро окинула незнакомку. Потом поставила кофе на письменный стол, неопределенно кивнула и вышла. Все это она проделала со сдержанным достоинством, так что гостье вряд ли пришло бы в голову принять ее за прислугу. Когда они остались одни, академик предложил Марии кофе. Та взяла чашку легкой, худощавой рукой.

— Какая красивая! — невольно воскликнула Мария, не в силах оторвать глаз от изящного фарфора. — Я, кажется, никогда не видела такой красивой чашки!

— Остается только, чтоб и кофе был не хуже.

Он прекрасно знал, что сестра — мастерица варить кофе, научилась у мужа, радомирца, который первый в своем бедняцком роду попробовал кофе. Пока Мария пила, Урумова беспокоило смутное сознание, что после этого она встанет и уйдет. Эта мысль угнетала его, но он все еще не отдавал себе в этом отчета. Как и генерал, как все остальные ученики Марии, академик сразу же попал под власть ее очарования, глубокую и крепкую, как аромат кофе.

И действительно, допив кофе, Мария встала. Она выглядела очень стройной в своем трикотажном платье, но лиловый цвет был ярковат для ее бледного лица. Он немножко старил ее, наверное, ей больше шли пастельные тона.