Александр Буров - Тук-тук, это хирург!

— Обещаю, что позвоним. Обещаю.

На этом стороны пока разошлись миром. Случай почему-то сильно развеселил публику и обсуждался целые сутки. Предлагалось ввести услугу — рассылка SMS-уведомлений родственникам о состоянии пациентов. Собрались предложить администрации установить в отделении электронное табло, как в аэропорту. Такой-то прибыл, такой-то вылетел, у кого-то вылет временно задерживается.

Вчера иду на работу. На пороге больницы завывает санитарка. Если б не обилие мата, можно было подумать, что читает молитву:

— Господи, спаси. Я иду на работу. Собака. Навстречу бежит. Огромная. В пасти нога. Человечья.

Появился интерес. Остановился.

Санитарка продолжает рассказывать, как ей навстречу попалась собака, несущая человеческую ногу.

— Вы не выпивали, Степановна? — на всякий случай спросил я.

— Да побойся бога, с Покрова в рот не брала. Сейчас мой зять пьет.

Не было сил задуматься над смыслом ответа. Спрашиваю:

— А собака с ошейником была?

— Вроде с ошейником. Здоровая такая. Говорила я, не*censored* их прикармливать. Разорвали на куски. Человека. Точно разорвали. Морда в крови. С ноги кровь капает. Конец нам всем, господи, всех разорвут. Надо на пустырь идти, там все. Там искать надо.

— Слушайте, Степановна, если собака с ошейником, значит домашняя. Наверно из поселка. Может хозяин в больнице у нас лежит, она и встречает. А хозяина просто по частям выписывают. Вы лучше сходите в хирургию, спросите, не было ли вчера ампутаций.

Потом подумал.

— Нет, вы лучше не ходите. Сам схожу, узнаю. А то вы еще найдете хозяина ноги, расскажете, как его ногу собаки по поселку таскают. И так человеку тяжело.

Степановна баба простая. Вполне могла рассказать.

Поднялся в хирургическое отделение. Там в ординаторской был небольшой переполох. Уже звонили из морга и спрашивали дежурного хирурга, где его ноги. Естественная реакция человека на подобный вопрос — это послать на*censored* и повесить трубку. Посылать пришлось раза три. Затем все же настойчивость патологоанатома победила, и хирург пошел узнавать, в чем дело. Оказалось, что накануне сделали две ампутации ног, но санитарка из оперблока клялась, что отнесла их в морг. Тут я и рассказал, что одну из ног утащила собака, а где вторая — пока не известно. Зав. хирургией вздохнул, достал из шкафа три бутылки коньяка и пошел в морг на переговоры. На ходу пригрозив уволить санитарку, остальных своих сотрудников припугнул, что в следующий раз коньяк будут покупать сами.

Но санитарка оказалась не так уж и виновата. Для мусора есть пакеты. По приказу Онищенко — разноцветные. Черные, попрочней, для бытовых, безопасных отходов, желтые для опасных, а для отрезанных частей тела — красные. Только все они, кроме красных, складываются рядом на одну помойку. А утром приезжают на мусоровозе мрачные узбеки и скидывают все в один контейнер, им Онищенко не указ. А биологический отход типа отрезанных ног положено отнести в морг, а потом отдельно сжечь в специальной печи, если хозяин, конечно, по пути их не успевает догнать. А печку растапливать ежедневно, частенько все это накапливается в подвале, пока крысы не разносят. Друг рассказывал, как в их больничке крысы таскали по двору уши.

Из экономии красных пакетов на 200 литров никто не закупал. Для вырезанных потрохов хватает пакетов из магазина «Пятерочка». Они тоже красные. Больше все равно из человека внутренностей не вырежешь. Просто нет смысла. Но тащить отрезанные ноги по улице в продуктовом пакете неудобно, вот и пришлось запихнуть в черный. Санитарка забыла, что там две ноги, и вынесла на помойку.

В обед пришел хозяин собаки. Она с прогулки принесла ему добычу и положила на крыльцо. Устроил скандал. Ногой, завернутой в полиэтилен, швырнул в дежурного врача. Силами двух охранников был выброшен на улицу. Угрожал жалобой. Не напишет. Остынет, поймет, что здоровья на всю жизнь не хватит. Рано или поздно к нам в больницу попадет. А тут подумаешь, испугался, нога на крыльце валяется. К нам вот часто привозят с оторванными руками и ногами, и ничего. Привыкли. Вот к виду оторванных голов, честно, так и не привык. Но слава богу, их к нам давно не привозили. «Скорая» понимает, что фантомные головные боли мы лечить не умеем.

А вот вторую ногу пока не нашли.

Утром звонок из приемного в реанимацию: к вам везут клиническую смерть. Я уже считал оставшиеся минуты до конца смены, уже давно измерял шагами коридор, сравнивая полученное расстояние (75 метров) с количеством половых плиток (0,3 метра плюс 5 мм шов между ними), поэтому встретил клиента прямо у лифта. Санитары выкатывают окоченевший труп мужчины, лет 45-ти, с пятнами гипостаза на лице, слава богу, еще без признаков разложения. За каталкой семенил дежурный терапевт. На вопрос, где же ты тут увидел клиническую смерть, он попытался сделать пару толчков в грудь трупа, изображая массаж сердца. Моментально был послан на*censored* вместе с трупом и молча уехал обратно в приемное отделение. У входа в реанимацию сидели удивленные родственники, два мужика и тетка. Судя по внешнему виду, люди не очень сложные, с отсутствием следов интеллекта на физиономиях. Вероятно — приезжие. Как же такое могло случиться? Только что дышал, мы спокойно спали, вдруг женщина проснулась от его храпа, позвонила брату. Тот приехал на своей машине, они его погрузили на сиденье и привезли в больницу. Всего-то прошло времени, часа два, не больше. Тут же рядом, от силы час езды. Спасите. Объяснив двумя словами — он умер — бесперспективность ситуации и проводив родственников, я продолжил свои вычисления. Оставалось работать еще 108 минут.