Бернард Вербер - Танатонавты

Но воину не пристало стоять на коленях. Странно, но в этот момент ужаса у меня в голове промелькнуло воспоминание, как дзен-буддизм рекомендует стрелять из лука. Чтобы попасть в цель, надо в уме ее представить. Вообразить лук, мишень и саму стрелу. И как стрела несет тебя прямо в самый центр.

Я встал, принял боевую позу и закрыл глаза. Немедленно предо мной возник мой противник. Я имел дело с эктоплазмой маленького, скукоженного монаха. Если открыть глаза, он исчезал. Если опять закрыть, он появлялся прямо напротив меня, готовый к дуэли, чьих правил я не знаю. Какой все-таки парадокс, что надо закрывать глаза, чтобы лучше видеть! Этим дети занимаются, чтобы отогнать опасность, а не взрослые!

С плотно закрытыми глазами я во всех подробностях представил своего противника и как он уменьшается в моих мыслях. Затем я взял в руки призрачный лук и принял позу стрелка, натягивающего тетиву.

Эктоплазма перестала смеяться.

У нас было две души и одно тело. Его и мое. Он тоже вынул арбалет и прицелился. Я выстрелил. Он выстрелил в тот же момент. Моя стрела попала ему прямо в лоб. Я потерял сознание.

Рапорт в компетентные органы

В рядах активистов танатонавтики брожение. Мы бы хотели, чтобы эти эксперименты были вырваны с корнем. Танатонавтика — опасность для всех нас. Уже неоднократно указывалось на необходимость вмешаться. Настаиваем на разрешении принять меры.

Ответ компетентных органов

Приказываем подождать. Ситуация под контролем. Беспокойство преждевременно.

Чернота и тишина.

Наконец я открыл глаза. В дымчатом обрамлении света появился изящный силуэт. Ангел, ясное дело.

Ангел склонился надо мной. Как ни странно, этот ангел напоминал женщину, но она была такой прекрасной, каких вы никогда на земле не увидите. Блондинка, с карими глазами.

Абрикосовый запах ее духов.

Вокруг нас все было белое и торжественное.

— Ы… ой… ой… бя… лю.

Ангел, надо полагать, говорил со мной на ихнем языке. Ангельский жаргон непостижим для не-ангелов.

— Ы… мой …рой. Я тебя… блю.

Она терпеливо повторила этот псалом и коснулась моего потного лба своей сладкой и прохладной рукой.

— Ты мой герой. Я тебя люблю.

Я недоуменно огляделся вокруг.

— Где я? В раю?

— Нет. В реанимационном отделении больницы Сен-Луи.

Ангел успокоительно улыбнулся… Я узнал это лицо. Я его видел тысячу раз. Амандина. Я подпрыгнул. В памяти внезапно всплыло все. У меня было сражение с фундаменталистской эктоплазмой.

— Я был без сознания?

— Да, три часа.

Амандина подложила мне под поясницу подушку, чтобы я смог сесть поудобнее. Я еще никогда не видел такого внимания с ее стороны в мой адрес.

Рядом с ней стояли Рауль, Стефания и женщина-астрофизик, следившие за моей реакций. Рауль объяснил, что Стефанию разбудили мои крики. Она побежала в мою квартиру и присутствовала при последних мгновениях дуэли.

— Я такие вопли слышала только один раз, в кино c Ланкастером [16], — вздохнула итальянка. — У меня даже времени не было вмешаться, как ты его уже уничтожил.

— Он… он… умер?

По комнате прокатился знаменитый смех Стефании.

— Эктоплазма так не умирает. Ему просто пришлось по-быстрому убраться в свою телесную оболочку. Я тебе гарантирую, что этот любопытный тип уже просигнализировал своим дружкам, что наша крепость хорошо защищена.

Амандина меня обняла.

— Любовь моя! Подумать только, мы так часто и так близко были друг к другу, а я никогда и не подозревала, что ты — самый лучший! Ты сумел декорпорировать. Должно быть, я была совсем слепа, не видя, что у меня прямо под носом. Надо было случиться этой ужасной истории, чтобы я поняла, что ты настоящий воин. Честное слово!

Она прижалась ко мне и я почувствовал, как моей руки коснулись ее мягкие груди. Жадный язычок разведал себе дорогу между моими губами.