Бернард Вербер - Танатонавты

Я еще раз взглянул на грушу выключателя. Сглотнул слюну и безо всякой уверенности начал ритуальный отсчет:

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пу…

В зале вспыхнул свет.

— Он тут, маман! — закричал Конрад. — Ты чего там делаешь, в этом кресле? Мы с ног сбились, пока тебя нашли.

— Оставь своего брата в покое, — сказал моя мать. — Ты что, не видишь, он проверяет приборы. Не обращай на нас внимания, Мишель, занимайся своим делом. Мы просто хотели показать тебе торговый баланс нашей лавки. Это может и подождать.

Конрад тем временем крутил ручки потенциометров. Обычно я терпеть не мог, чтобы он хоть чего-нибудь здесь трогал, я тут же приходил в ярость. Но сегодня, я уж не знаю почему, но сегодня Конрад, мерзавец Конрад, внезапно показался мне образцом замечательного человека.

Незаметным движением я снял палец с кнопки.

— Мы еще хотели рисунки у тебя взять, что там такое позади второй стены, чтобы подготовиться к новому сезону продажи футболок! — уточнил мой брат.

Мать подошла и запечатлела у меня на лбу сочный поцелуй.

— А если у тебя не было времени поужинать — ты же вечно забываешь покушать! — дома есть тушеное мясо с овощами и с мозговой косточкой, как ты любишь. С этими столовыми ты себе желудок испортишь. Они там только объедки подают и продукты худшего качества. Разве можно это сравнить с тем, как мама готовит!

Никогда я еще не испытывал такой привязанности к этим двоим. Никогда я еще не был так рад их видеть. Мгновенно я вытащил иглу, закапала кровь, но они ничего не сказали.

Я ведь не живу одной только агонией: есть ведь еще и косточка с горячими мозгами. Их так намажешь на горбушечку свежего хлебца, крупной сольцой посыплешь… И еще перчику черного. Но не слишком, а то можно вкус испортить.

"И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца.

Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов".

Забыть про мои личные проблемы. В последующие дни я попытался абстрагироваться от личной индивидуальности. Нет желаний, нет и страданий. Я знал, что мое стремление обладать Амандиной вполне уже могло превратиться в одержимость. Одержимость тем более опасную, так как с этого момента Амандина была вне моей досягаемости.

Стефания вернулась из Флоренции и сказала мне, раз сейчас Рауль заинтересован в другой, нам двоим, пожалуй, следует свое одиночество как-то объединить. А кстати, было похоже, что я пришелся итальянке по вкусу. Она наделяла меня здоровенными шлепками по спине, хохотала и называла своим " stupido Michalese ". Туземный комплимент, все всякого сомнения.

Проблема в том, что я спрашивал себя, как на все это реагировать. Насчет привлечения особей противоположного пола я вечно был нулем без палочки. Нет, конечно, к тому времени я уже узнал с десяток женщин, но именно они затаскивали меня в постель, а не наоборот. И к тому же я не забывал, что Стефания была замужем, даже если она никогда и не говорила на эту тему.

Как ни странно, Рауль с Амандиной ничем не выражали свою идиллию. Они никогда не держались за руку, не обменивались воздушными поцелуями. Только некоторая безмятежность в их поведении показывала, что они на какое-то время обрели своего рода покой.

Стефания не делала никаких замечаний. Она даже продолжала заигрывающе посматривать на Рауля. Обычно счастливый мужчина распространяет вокруг себя некую ауру, которая на окружающих женщин действует еще более соблазнительно. Я же со своей постоянной агонией и вечным одиночеством мог их только от себя отталкивать.

Я остановился на своей работе, ушел в нее душой и телом. Для нашей танатонавтки я изобретал всевозможные сценарии экспериментов.

Чем больше я терял всякую надежду на любовь, тем больше я хотел добиться успеха со смертью. Кстати, мне то и дело снилась та женщина в белом атласном платье и с маской скелета, даже еще чаще, чем раньше. Возможно, я никогда не смогу раздеть Амандину, но у меня были все намерения лишить девственности Костлявую.

Смерть, я узнаю, что ты прячешь под своей маской!

Смерть, готовься открыть мне свой последний секрет!

Моим боевым копьем, кстати, была женщина: Стефания. Стефания, мой таран, который разнесет в щепки ворота черного замка.