Бернард Вербер - Танатонавты

— Покойники не двигаются с одинаковой скоростью. Такой болтун, как Виктор Гюго, сейчас тренируется вести культурный диалог. А кое-кто другой торопится. Ты посмотри, с каким нетерпением эктоплазма Донахью хотела реинкарнировать!

— Рекомендуется быть терпеливым, а Фредди всегда себя именно так и вел, — напомнила мне Роза.

Если честно, то я подозревал, что как раз она и родит следующую ипостась нашего раввина-хореографа. Кстати, после целой кучи обсуждений мы заранее окрестили нашего собственного ребенка Фредерик Марсель Пинсон. Между собой мы его называли Фредди-младший.

Я присутствовал при родах. Вообще, это все очень здорово! Поцелуй, объятие и через девять месяцев сия любовь трансформировалась в три и два кэгэ розового крошечного комочка, жаждущего внимания. Никогда не был я так глубоко тронут. Даже лицо континента мертвых было ничем в сравнении с этим чудом, таким простым и повторенным миллиард миллиардов раз: зарождение новой жизни.

Несколькими днями раньше нас было двое в квартире танатодрома «Соломенные Горки». А сейчас нас трое. Есть ли где еще более восхитительная магия? Посмотреть со стороны, так и танатонавтика и моя карма были какими-то пустяками. Только он важен. Наш Фредди-младший.

Рапорт в компетентные органы

Считаем, что допущен грубейший недосмотр. Было ошибкой разрешать развиваться танатонавтике. На данный момент регистрируем свыше десяти вылетов в час. Техника становится все более и более надежной. Херувимы, серафимы, ангелы и демоны жалуются на постоянные помехи работе.

Ответ компетентных органов

Не надо преувеличивать. Танатонавтика, как мы все знаем, имеет давнюю историю. Тысячелетнюю традицию. Мы всегда давали пропуска тем, кто знал, как к нам войти. Нет еще никаких оснований менять заведенный порядок.

«Вся жизнь — словно один сон. Не подобает оплакивать смерть, потому что это только лишь смена формы. Зачем сожалеть о жилище, в котором прожил всего один день?»

Мы ждали целый год, перед тем как провести над Фредди-младшим опыт с привлечением личных вещей Фредди-старшего.

В Тибете имеется определенная техника распознания реинкарнаций. Впрочем, у некоторых африканских племен существует своя методика. Там мертвому отрубают фалангу пальца, чтобы так пометить младенца, который тоже родится без этой же самой фаланги. Нам лично более приемлемым показался тибетский подход.

Мы с Розой и Амандиной устроились на коленках перед младенцем, который, упершись всеми четырьмя лапами в ковер, разглядывал часы, авторучки и медальоны, словно они были любопытными и необычными игрушками. Мы ведь всегда старались прятать от него такие предметы, боясь, что он их поломает или вообще, чего доброго, проглотит.

Малыш поначалу заинтересовался часами и принялся размахивать ими с радостным видом, после чего умудрился разбить пару моих собственных (полностью оправдав попутно мои предыдущие опасения), а затем любовно ухватился за те, что принадлежали нашему раввину.

Мы были уже готовы броситься друг другу в объятия. Фредди Мейер вернулся на землю в образе нашего сына! Роза утихомирила всеобщую радость.

— Давайте не будем преждевременно восторгаться, — прошептала она, пока чадо продолжало бороться с ворохом разнообразных предметов, вываленных на ковер.

Нет никакого сомнения, в этот миг я был полностью убежден, что мы нашли настоящего Фредди Мейера. Впрочем, может быть, это он нас засек с того света, когда выбирал родителей. Очень, очень разумно поступил наш мудрец. Он отлично знал, что мы его признаем! Короче, я был совершенно уверен: у Фредди Мейера и Фредерика Марселя Пинсона одна и та же карма.

Со всеми теми знаниями, что сей младенец уже носил в себе, мы столько времени сэкономим!

— Как он чуть подрастет, я его запишу в кружок танцев и хореографии, — восторженно оповестила нас Амандина.

— И будет при этом ходить в талмудическую школу, — закончил я за всех. — Плюс к тому, если мы расскажем жизнь Фредди-старшего Фредди-младшему, это будет ему такой трамплин для прыжка через цикл реинкарнаций!

— Он сразу сможет воспользоваться шестьюдесятью годами опыта. Он станет первым человеком, помнящим о двух жизнях сразу!

Роза не прятала в себе грандиозных амбиций в отношении нашего гениального ребенка.

— В двадцать лет он уже будет великим мудрецом. А что, если вот так и получаются Моцарты? Он просто был реинкарнацией другого поразительного музыканта, а родители это сразу же поняли.