Когда мы дошли до винного, времени уже было около шести. Проверив у девчонок все карманы и сумки, я насобирал какие-то жалкие рубля три. Елки, это даже не смешно, развел я руками, и предложил девчонкам пострелять. «Как это?» — «Блин, да делать нефиг. Подходите к первому попавшему мужику и просите у него две копейки типа позвонить… Он дает, вы говорите: „Спасибо, — и уходите“. — „Ой нет, мы так не сможем!“ — „Ничего-ничего, еще как сможете!“».
И правда, еще как смогли. Полчаса я метался между расставленными в стратегических местах девчонками и вытряхивал у них из карманов горсти мелочи, по дороге тоже сшибая гривенник-другой. Около семи я остановил процесс и снова пересчитал ресурсы — нам хватило ровно на три бутылки; и почти перед самым закрытием я радостно ворвался в винный.
Поскольку продолжать обещано было в тепле, я повел гордых своей добычливостью девчонок в ближайший подъезд. Добравшись до двенадцатого этажа, мы окопались на лестнице, и вот тут, то ли от тепла, то ли оттого, что докупленные три бутылки все-таки оказались лишними, все как-то поплыло. На последнем усилии воли я сделал страшное лицо, строго-настрого наказал девчонкам: «Не свинячить!» — и отключился.
И вот мое прощальное, уже туманное, воспоминание того вечера — девчонки, такие уже родные мои одногруппницы, в сапогах на высоченных каблуках, в расстегнутых дубленках, из-под которых еле виднеются задравшиеся мини-юбки, в сбившихся на затылок меховых шапках, вовсю дымя моей «Явой» и прихлебывая «Агдам» из горла, стоят в очереди, чтобы пописать в мусоропровод.
Как потом оказалось, на автопилоте, на полной подсознанке, я все-таки развез их в тот день по домам и, уже совсем непонятно как, добрался к себе. Я правда не помню.
Последнее мое воспоминание именно это: девчонка, задирая дубленку и цепляясь каблуками за ржавый металл, едва балансируя, присаживается на откинутый короб мусоропровода — и на лице у нее выражение абсолютного, ничем не замутненного счастья.
Стукнуло мне тогда годов девятнадцать, что ли, и я постоянно был в поисках Настоящей Любви.
Хрен его знает, как я собирался отличить Настоящую от всех остальных, если бы она мне вдруг встретилась, но я почему-то был уверен, что пойму сразу.
А как ищут Настоящую Любовь, знаете? Вот я тоже не знал, как ее ищут, зато отлично знал, как именно находят.
Во всех книжках, во всех фильмах Главный Герой (ну, к примеру, такой молодой рыжеватый блондин, а почему бы, собственно, и нет?) спасает Главную Героиню (тут образ уже был слегка расплывчатый, нечеткий, но главное, чтобы давала) от какой-нибудь смертельной опасности (тут уже выбор был богатый: можно вынести из пожара, из рушащегося дома, но лучше всего, конечно, спасти утопающую — типа она вся такая в мокром, облепившем тело платье, ая ей делаю искусственное дыхание. Елки, я даже научился правильно делать искусственное дыхание, потому что обидно было бы, ты, понимаешь, нырял за ней, нырял, потом греб одной рукой, как раненый Чапай какой-нибудь, с девчонкой на плече, потом, кряхтя, вытащил ее на берег, быстрый взгляд — типа, чтобы убедиться, что да, все без обману, девка досталась красивая-я-я-я! — и начинаешь ее откачивать, а потом приезжает «скорая», санитарки так смотрят на девку с грустью, мол, жалко, такая красота и так рано померла… А я так горестно: «Как померла?» А они: «Ну ты, дурак, голову ж надо было назад закидывать, а так у нее язык запал, и все, померла. Так что отпускай давай, хватит за нее цепляться, мы ее в морг забираем!» И вот я типа стою весь такой грустный, мол, тока-тока встретил Настоящую Любовь, и на тебе, такая скорая разлука. Не считая того, что, пока я ее из воды доставал, у меня еще и один ботинок потерялся… Нет-нет-нет, так быть не должно, поэтому искусственное дыхание я научился делать в первую очередь.
Ну, короче, все это должно было получиться так, что я спасаю какую-нибудь девчонку от какой-нибудь смертельной опасности, она открывает глаза, смотрит на меня Тем Самым Взглядом, и тут я понимаю, что это и есть та самая Настоящая Любовь, а дальше все сразу будет очень хорошо.
Ну и, в общем, из-за этой ерунды я постоянно был как бы на взводе, в боевой, так сказать, готовности. Вот чуть услышу где визг тормозов или на горизонте дым вдруг увижу, прямо сразу меня ноги будто сами туда несут, и уже на бегу я прямо рукава за*censored*ваю, типа «Я тут, Настоящая Любовь, потерпи еще немножко, я уже близко!».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу