П. Ёлкин - Тридцать пять родинок

Но это все было так сказать, завязкой, подготовкой к его настоящему триумфу: все это время он предвкушал тот момент, когда мы пойдем знакомиться с девчонками, — он нам и выпить-то потом не дал как следует, все торопил: быстрей, быстрей…

Ну, быстрей так быстрей. Глотнули мы второпях и, зажевывая на ходу, пошли на дискотеку искать девчонок. Тут уж Пакет не отставал — несся быстрее всех. Когда нам стали попадаться девчонки, он сначала отбраковывал всех, мол, страшные какие-то, а потом, когда бухло уже стало действовать и страшных девчонок больше не осталось, он нагло ткнул пальцем в самую красивую и заорал: «Чур, моя!»

Ага-а-а — вот-вот, идут девчонки. Мы подваливаем, начинаем кадриться, все идет как надо, будем знакомиться. Все уже представились, а Пакет держит многозначительную паузу. Все смотрят на него, он со значением произносит свою отрепетированную фразу: «Меня зовут Пакет!» — и ждет вопроса: «А почему?»

Но вопроса почему-то никто так и не задал. Ребята похватали девчонок и начали расходиться, и как-то неожиданно он, как обычно, остался один. Все уже танцевали, а он стоял.

И тут во время паузы между танцами кто-то из наших ребят не выдержал, подошел к нему, вынул из кармана десятку и вручил обратно: «Манька, вот тебе твоя десятка, не мучайся больше, беги-ка ты, как всегда, за пивом!»

Когда-то давным-давно, когда я работал в тогда еще новом и блестящем Шереметьеве-2, познакомил я своего тогдашнего лучшего друга (и тезку, кстати) с одной стюардессой. Поэтому, вполне естественно, когда они наконец через годик затеялись жениться, мне была предложена почетная роль свидетеля.

Должен признаться, не люблю я свадьбы. Как, впрочем, и похороны, и другие праздники, на которые собираются люди, объединенные какими-то другими интересами, кроме желания именно сейчас увидеть именно друг друга, потому что им вместе хорошо. Но, раз уж я был практически виновником этой свадьбы, отказаться не получилось, и я честно выполнил все положенные обязанности. Наконец, около полуночи, когда народ начал расползаться из ресторана «Москва», настало время для самой главной и самой приятной обязанности хорошего свидетеля на любой свадьбе — стащить с праздничного стола пару бутылок водки для того, чтобы жених с невестой и свидетель со свидетельницей могли наконец нормально выпить. Я был хорошим свидетелем, поэтому стащил со стола целых пять бутылок лимонной водки, спрятал их в свою сумку, и мы отправились вчетвером на квартиру к невесте, теперь уже жене, которая была выделена молодым для первой брачной ночи.

Весь день над женихом нависали родители и по совершенно варварскому обычаю не давали парню выпить. Бедняге за весь день досталась всего пара фужеров шампанского.

Поэтому, как только мы оказались в такси, тезка наковырял у меня в сумке бутылку, плавным движением свинтил крышку и радостно присосался к водке. Пока опешившая невеста среагировала с переднего сиденья и бутылку-то отняла, жених успел сделать несколько больших глотков, поэтому дорога до дома прошла весело. Заскучал жених только при входе в подъезд, когда невеста категорично отобрала у меня сумку с ворованными бутылками и обещала налить нам по сто грамм, и не больше, мол, хватит пить, первая брачная ночь — не для этого вовсе.

Романтиком мой друг не был, никаких новых и удивительных открытий первая брачная ночь ему не сулила, и по его лицу было видно, что ему было бы сейчас гораздо веселее выпить еще стакана по три на лицо и посидеть на кухне, поболтать. Но невеста была непреклонна. Зная прекрасно, что будет с ее новоиспеченным благоверным после трех стаканов, она твердо повторила про сто грамм и в койку, и тезке пришлось смириться.

Я ж был хитер и замыслил коварное. Зная невесту и зная жениха как облупленных, я просчитал возможный конфликт интересов и еще в такси перепрятал одну из ворованных бутылок из сумки за пазуху. Пока народ, входя в квартиру, толпился в прихожей, я замешкался на лестничной клетке и запрятал заныканную бутылку под щиток электросчетчика.

План был такой. Когда свидетельница уже будет сладко спать, я выйду на лестницу, как бы покурить, заберу оттуда водку, покашляю перед дверью, за которой брачуются жених с невестой, жених наверняка поймет мой сигнал и выйдет, мы тогда пойдем на кухню и скушаем водку. А дальше будем продолжать кто что может, но теперь уже довольные и счастливые.

Не зная, что у меня есть такой хитрый план, жених капризничал и требовал минимум стакан, но невеста была непреклонна. Затолкав благоверного в комнату, она отправилась в душ, через пять минут, пробегая через нашу проходную комнату, хитро подмигнула свидетельнице, показала мне кулак и закрыла за собой дверь.