Дэвид Митчелл - Литературный призрак

— Садись, садись! Выпьем по глоточку! Три первые главы я показал Лаванде Вильнюс, и она пришла в восторг! Я не видел ее в таком восторге с тех пор, как Родни написал биографию принцессы Маргарин [60] То есть принцессы Маргарет (1930–2002) — младшей сестры королевы Елизаветы II. .

Я выбираю стул, на котором груда пониже, и начинаю аккуратно перекладывать стопки книг в блестящих твердых переплетах на пол. Они еще пахнут типографской краской.

— Да спихни этот хлам, и дело с концом! А еще лучше отправиться в Японию и швырнуть это дерьмо в морду этому гаду!

Смотрю на обложку. «Священные откровения Его Провидчества — новый взгляд, новый Мир, новая Земля. Перевела Берил Брейн». Над заглавием — портрет какого-то спасителя с восточными чертами лица: он вперил взгляд в сердцевину лютика, откуда на него, в свою очередь, глядит златокудрый младенец.

— Вот уж не знал, что ты занимаешься такой фигней, Тим.

— В жизни не занимался! Один приятель по Итону упросил, поклонник нью-эйджа. Были предупреждающие звоночки, Марко, были. Не прислушался. Мой итонский приятель заявил, что к новому тысячелетию наш рынок созрел для небольшой порции восточной мудрости. Берил Брейн, кстати, — одна из его подружек. Имечко в самый раз, а вот фамилия ей не подходит [61] Brain (англ.) — мозг. Также имя Берил Брейн ассоциируется с именем британской писательницы Берил Бейнбридж. . Но это к делу не относится. Мы как раз получили из типографии первую партию этого дерьма, когда Его Провидчество вздумал проповедовать свой новый взгляд в токийском метро с помощью отравляющего газа. Ты, конечно, помнишь репортажи об этом теракте в начале года? Его рук дело.

— Да, Тим. Это был ужас.

— Ты это мне говоришь про ужас? Сукины головорезы перевели нам только часть денег, и тут все их счета заморозили! Я тебя умоляю! Мы попали, как кур в ощип. Весь тираж напечатали в твердой обложке, полторы тысячи экземпляров! А продать смогли несколько штук, да и то фанатам документального детектива. А теперь сидим в жопе. Ну как можно поверить этим сектантам? Неужели, чтобы приблизить конец света, нужны особые меры?

Тим Кавендиш протягивает мне гигантский бокал виски. Никогда не доводилось ни пить из таких, ни даже видеть, как пьют.

— А что собой представляет эта книга, Тим?

— Чепуха на постном масле, вот что. Твое здоровье, Марко! Пьем до дна.

Мы чокнулись аквариумами.

— Да, Марко, так как поживают наши друзья из Хэмпстеда?

— Неплохо… — Я возвращаю книгу в стопку таких же. — Мы добрались до сорок седьмого года.

— Вот как… И что произошло в сорок седьмом?

— Ничего особенного. Альфред повстречался с призраком.

Тим Кавендиш откинулся на спинку стула, и тот скрипнул.

— С призраком? Ну-ка, ну-ка, крайне интересно.

Но мне не хотелось развивать эту тему.

— Тим, я не знаю, в какой степени Альфред вообще…

— Вообще в себе?

— Можно и так сказать.

— Понимаешь, он ничуть не менее нормален, чем вегетарианский бифштекс. Если уж на то пошло, у Роя тараканов куда больше. А какое это имеет значение?

— Ну… разве это не вызывает ряд проблем?

— Какие проблемы, Марко? О чем ты? У Роя бабок столько, что он может проплатить весь тираж сразу.

— Я не об этом, Тим. — (Развивать тему взаимоотношений Роя с палатой лордов сейчас тоже не время.) — Я о другом. Мне кажется, автобиография должна основываться на реальных событиях, разве нет?

Тим фыркнул и снял очки, обе пары. Он откинулся на спинку своего скрипучего стула и сложил ладони вместе, как в молитве.

— Должна ли автобиография основываться на реальных событиях? Тебе какой ответ нужен — прямой или позаковыристее?

— Прямой.

— Прямой ответ с точки зрения издателя гласит: «Боже упаси!»

— А как, интересно, будет позаковыристее?

— Наши воспоминания всегда кто-то сочиняет.

Узнаю Тима Кавендиша. Ходячая мудрость. Или он это сотни раз уже говорил?

— Сам посуди, Марко. Альфред — сырье, книга — продукт, а ты — повар! Ты должен выжать из сырья все соки. Судьба продукта в твоих руках. Альфред меня порадовал: значит, есть еще порох в пороховницах. Призрак — то, что нам надо. И не забудь при этом коснуться дружбы с Джарменом и Бэконом. Вытряси из старика побольше имен. Подои его как следует. Сам по себе Альфред — не бог весть какая знаменитость, по крайней мере, за пределами Олд-Комптон-стрит, поэтому надо действовать, как Босуэлл [62] Джеймс Босуэлл (1740–1795) — друг и биограф видного английского критика, поэта и лексикографа Сэмюэла Джонсона (1709–1784). . Сделать его, так сказать, ухом послевоенного Лондона двадцатого столетия. Он ведь, кажется, знал Эдварда Хита [63] Эдвард Хит (1916–2005) — политик-консерватор, премьер-министр Великобритании в 1970–1974 гг. , да? И с Альбертом Швейцером [64] Альберт Швейцер (1875–1965) — немецкий теолог, философ, врач, лауреат Нобелевской премии мира (1962). был вроде как приятель.