Александр Чубарьян - L'DORADO, роман о казино

Я так торопился на поезд, что совершенно не подумал ни о еде, ни о выпивке. Хорошо хоть догадался купить зубную щетку. Зато Нинзя затарился основательно. Литр коньяка, литр виски, бутылка минералки, нарезка и шоколадка.

– А почему именно в Ялту? – Спросил я его, глядя на потемневший из-за мутных разводов на стекле окраинный московский пейзаж.

– Там на набережной подряд пять казино. Надо же где-то бабки на отдых брать. Я в инете посмотрел, у них правила такие, что можно, не считая, выигрывать, просто по базе.

– В смысле?

– Ну, играют везде на шести колодах. В двух казино играют с джокером. Везде surrender на тузе. И в одном казино цветной блэкджек.

– Халява.

– А я про что.

– Надо выносить.

– Согласен, – он отхлебнул коньяк и протянул мне.

В тамбур ввалилась веселая компания молодых людей. Два парня, четыре девушки. Мы разговорились. Они ехали в Коктебель, им тоже "просто надоело работать". Они предложили нам вино и моментально допили наш коньяк. Вино выглядело устрашающе, и было отвергнуто. Приглашение затусить в их купе, наоборот, принято.

Таможня подстерегла на полпути. Хмурые люди в форме ходили по вагонам и буравили колючими взглядами. Лай овчарки смешался с женским плачем и детским хныканьем – мать забыла свидетельство о рождении своей дочки. Цена вопроса двести долларов.

Украина встретила мягким солнцем и сочными зелеными красками из окна. Это было отмечено бутылкой виски и минералкой. Своих шумных друзей мы на время покинули, уж слишком назойливо они были веселы и слишком бесцеремонно пили наше бухло.

Чем ближе мы подъезжали к Симферополю, тем больше окружающая нас действительность становилась похожа на мозаику. Происходящее разбивалось на отдельные фрагменты и складываться в единое целое категорически не собиралось.

Вагон-ресторан удивил грязью, жирными пятнами на голубом фартуке толстой розовощекой продавщицы и наличием из еды исключительно лапши доширак. Вискарь радовал, но внезапно закончился. Веселая компания молодежи что-то рассказывала, смеялась и включала громко ретро 80-х. Потом девушка с пронзительными глазами и проколотой бровью целовала меня в тамбуре и говорила, чтобы я приезжал к ней в Коктебель. Горькая, теплая, непонятно откуда взявшаяся водка разливалась в красные пластиковые стаканчики. Нинзя с бутылкой честно спизженного у наших же товарищей вина пропал в отсеке проводницы. За окнами стало темно, в вагоне включили свет. Шатаясь, я зашел в свое купе. Старички не спали, беседовали о политике. Я, лежа на верхней полке, подискутировал с ними. Вроде получилось неплохо. Заснул, засунув в уши наушники от айпода, под песни Аббы.

"I don't wanna hurt you baby, I don't wanna see you cry

So stay on the ground girl, you better not get too high

But I'm gonna stick to you boy, you'll never get rid of me

There's no other place in this world where I rather would be

Honey honey, touch me baby, a-ha, honey honey

Honey honey, hold me baby, a-ha, honey honey"

Когда Нинзя растолкал меня, поезд медленно втягивался на Симферопольский вокзал.

– Иди, умойся, туалеты открыты, – сказал он, болтая в стакане пакетиком чая.

Я соскользнул с полки на пол, натянул джинсы и футболку. Утро пугало. В туалете вгляделся в свое лицо, отражавшееся в перечеркнутом трещиной зеркале. Глаза лихорадочно горели, щеки ввалились и подернулись щетиной. Почистил зубы, избегая соприкосновений с чем бы то ни было.

Вошел в купе, Нинзя услужливо протянул стакан чая, пожилая пара с жалостью посмотрела на меня.

– Мне бы пива, – почти взмолился я.

– Пиво купим на вокзале, – бодро отрезал Нинзя, – пей.

Чай обжигал горло и немного горчил. Поезд остановился, приехали. В коридоре началось шевеление, пассажиры похватали сумки и ринулись к выходу.

– До свиданья, ребята, удачно вам отдохнуть, – старички попрощались с нами.

Мы помахали им на прощанье.

– Ты хули такой живчик? – Удивился я.

– Проводница – зверь!

– Что?

– Ебался, – говорю, – всю ночь, вот и живчик.

– Аааа, ну, молодец тогда.

– Надо было тебе тоже ей присунуть. Она была бы не против, – в его голосе послышалось сочувствие.

– Да хуй с ней. Пошли.

– Пошли.

Знакомство с Крымом началось с размена денег на гривны, бутылки ужасно противного, но такого необходимого пива и выводящих из себя татарских таксистов, которые чуть ли не силой пытались затащить нас в свои автомобили. Переплачивать в сто раз мы не стали и залезли в маршрутное такси до Ялты за пятьдесят рублей. Я допил пиво, откинул голову назад и закрыл глаза. Когда проснулся, наш миниавтобус ехал высоко в горах, склоны которых были покрыты живописной буйной растительностью. Далеко, далеко внизу россыпью маленьких домиков раскинулась Ялта, до горизонта, насколько хватало глаз, простиралось море. Удивительно синее Черное море.