Александр Чубарьян - Игры в жизнь

Компьютерные игры, безусловно, влияют на психику человека. Скрываясь от реальности в вымышленном мире, измеряющемся не километрами, а килобайтами, человек намного быстрее учится, чем в настоящей жизни. Нескольких дней, проведенных перед монитором, вполне достаточно, чтобы стать если не профессионалом, то вполне достойным участником игры.

Но вот только учат зачастую эти игры не любить, не помогать и спасать, не смеяться и радоваться.

Они учат хитрить и обманывать, учат побеждать и добивать побежденных.

Они учат убивать.

Достаточно посмотреть описание практически любой игры. Цель игры — обогнать… Цель игры — завоевать… Цель игры — разрушить… Цель игры — убить.

Убивая нереальных врагов, кто-то получает удовольствие, кто-то таким образом расслабляется и снимает стресс, кто-то пытается доказать соперникам, что он лучший, кто-то играет, потому что больше нечем заняться.

Конечно, невозможно играть долгое время без перерыва. После нескольких часов непрерывного сидения за компьютером тело устает и требует какой-либо физической разминки. Да и каким бы ни был игрок фанатом, все равно через определенное время игра ему надоедает, и он выключает компьютер до следующего раза.

Но иногда игра продолжается и после выключения компьютера.

Огромный трехэтажный дом из красного итальянского кирпича, окруженный высоким, из такого же кирпича, забором, впечатлял не только размерами и оригинальной архитектурой. Над воротами с обеих сторон вращались две видеокамеры, передавая на мониторы, находившиеся внутри дома, изображение двух «шестисотых» стального цвета, стоявших перед воротами, одного джипа и нарушавших эту крутую идиллию двух «девяток», которые хоть и стояли чуть поодаль, но все равно попадали в поле зрения камер.

За одним из так полюбившихся «новым русским» металлопластиковым окном стояла тучная фигура хозяина дома, уже немолодого армянина Ашота Казаряна. Сквозь слегка затемненное стекло окна он с ненавистью смотрел на «девятки».

Хотя через тонированные окна машины нельзя было ничего рассмотреть, хозяин дома знал, что в салонах обеих машин сидят торпеды Хызыра, дагестанца, с которым в последнее время отношения сильно обострились.

Ненависть была вполне оправдана по той простой причине, что Хызыровские бойцы приехали на стрелку, которая должна была состояться через пять минут.

И хотя бояться вроде бы было нечего — в доме уже давно находились человек десять вооруженных отморозков из прикормленного Ашотом молодняка, — все равно Казарян чувствовал себя неуютно. Еще бы! В этом споре при любом раскладе Ашот был неправ, и ему оставалось лишь гадать, что предъявит ему приехавший вместо Хызыра Ильяс, который уже позвонил Ашоту с мобильника и сообщил ему, что с нетерпением ждет встречи. Последние слова были произнесены с нескрываемой издевкой, и Ашот оттянул время на пять минут, чтобы немного успокоиться. А как не нервничать, когда одного из самых уважаемых людей города, мецената, председателя многочисленных фондов и комитетов, без пяти минут депутата Городской думы не удостаивает вниманием обыкновенный бандит, посылая на встречу вместо себя свою шестерку, только что спустившуюся с гор.

Отменить встречу было нельзя, так же как и послать вместо себя своего помощника: это грозило не только потерей авторитета, но и неизбежно последующими за ним финансовыми проблемами. Выходить к машинам, даже в сопровождении охранников, Ашоту тоже не хотелось. От не имеющих тормозов горцев ожидать можно было чего угодно.

А главное, не боятся они ничего. Стрелку назначают не просто на чужой территории, а напротив дома Ашота — чтобы показать, что ничего не боятся.

В общем, Ашоту было страшно. Гораздо проще было бы взорвать обе машины или расстрелять из автоматов, можно было сдать их ментам — наверняка они все на стрелку приехали не пустые, но… это было чревато. Хызыр исповедовал принцип кровной мести очень тщательно; заботясь в первую очередь о своей собственной репутации, он за короткий срок приобрел огромное уважение у своих собратьев и посеял страх среди конкурентов, которые очень быстро поняли, что ни Хызыра, ни его бойцов лучше не трогать.

Довольно яркими примерами послужили два случая, происшедшие в течение одного месяца, когда Хызыр только начинал протягивать руки к пирогу, который делили местные группировки.