Александр Чубарьян - L'DORADO, роман о казино

В детстве я все время мечтал вырасти и стать футболистом. Когда засыпал, представлял себе, что сборная России проигрывает ноль два Германии или Италии, а я выхожу на замену за пятнадцать минут до конца матча и забиваю три гола. Первый гол, как Марадона в восемьдесят шестом, пройдя на скорости пол поля и, несколькими финтами разбросав защитников. Второй забиваю головой после длинного диаганального паса, перебрасывая с линии штрафной вышедшего вперед вратаря. Третий забивал ударом издалека и после этого счастливый засыпал.

Я хотел быть таким футболистом, как Зидан.

Жаль, что я не Зидан, а всего-навсего обычный клерк, который только что слил в казино пятьсот грина.

А французы тогда проиграли. Куда им без Зидана…

Едем в метро. Мы с Мешком сидим рядом, Паша напротив. Паша пьяный, мы так себе. Мешок держит в руках Ильича. Бронзовая скульптурка вождя высотой в двадцать сантиметров. Ильич на маленьком постаменте. Он задумчив и угрюм. По ходу, думает о судьбах Родины.

– Может, не поедем? Еще не поздно обратно, – в третий раз начинает Мешок.

– Мне уже тоже не хочется, но раз решили, то надо ехать, – отвечаю я.

– Ну, да.

– Может, еще билетов не будет, – говорю.

– Ага. Смотри на Пашу.

Паша согнулся и связывает шнурки мужику, который сидит рядом. Вечер субботы, он спит пьяным сном. Пассажиры обращают внимание на Пашу. Смеются. Молодой парень со своей подругой подначивают:

– Морским вяжи.

Паша затягивает узел и удовлетворенно выпрямляется. Проходит минута. Слышатся возмущенные возгласы. Ворчливый дед затягивает свою унылую телегу о нынешней молодежи. Мы с Мешком ржем. Дед злится, его речь все агрессивнее. Настроение в вагоне меняется. Теперь уже половина пассажиров на стороне бухого мужика. Недавние союзники превратились в врагов. Парень с девушкой молча сидят. Шутки стихли. В воздухе нарастает напряжение. Дед чувствует силу:

– Развяжи шнурки, щенок, – кидает он Паше.

– Следи за словами, – огрызается Паша, которого по пьяни пропирает на бычку.

– Не хами, парень, – вступается сердобольная дама бальзаковского возраста. Две минуты назад она улыбалась во все лицо, наблюдая за Пашей.

Наконец, поезд останавливается на станции Комсомольская. Мы встаем, дед хватает Пашу за руку:

– Не выпущу, пока не развяжешь.

Несильно пихаю его под дых. Просто, чтобы отпустил Пашу. Не хватало еще проехать остановку из-за него. Дед разжимает руку.

– Не злись, он просто пошутил, – примирительно говорю я.

– Ильич тебя осуждает, – Мешок лыбится и трясет перед дедом статуэткой Ленина.

Выходим из вагона. Двери закрываются. Угрозы и злобные выкрики поезд тащит в темный туннель. А мы едем в Питер. Так же, как и год назад, седьмого мая.

В прошлом мае мы отмечали день рождения однокурсника. По старой студенческой привычке он проводил это мероприятие в парке на Воробьевых горах. Когда мы учились, то все дни рождения, отмечались там. Рядом с общагой, и какая никакая, но природа. Схема была стандартная – ящик водки и немного закуски. У товарища день рождения седьмого мая. Он решил поностальгировать. Купил бухла, еды и мы собрались на старом до боли знакомом месте. В восемь вечера, когда все начали расходиться, мы с Мешком и Пашей решили поехать в Питер. Потому что впереди было два дня выходных, а делать нечего. Как решили, так и поехали. Собственно тогда в одном из дворов-колодцов в центре города мы и нашли Ильича. Никому не нужный он стоял на скамейке.

В этот раз мы решили заранее, что поедем в Питер втроем, сразу после дня рождения. И даже взяли Ильича. Все очень сильно напоминало прошлогоднюю тусовку. То же место, та же водка, те же люди. Только на год старше. В восемь часов мы зашли в метро Университет с твердым намерением завтра утром проснуться от слов проводницы – "Питер. Приехали".

К сожалению, мы покупаем билеты в купе. Мешок вздыхает:

– Ладно, чего уж тут. Значит едем.

– Конечно, едем, – радостно замечает Паша.

Мы идем в супермаркет Рамстор через дорогу и берем две бутылки дешевого виски и большую бутылку колы. Паша цепляет еще пиво. Он говорит, что на утро.

В поезде все происходит вспышками. Вот, мы курим около вагона за пять минут до отправления. Вот, мы стоим в тамбуре, и Паша просит бить его кулаком в грудь, потому что он икает. Вот, молодая пара приглашает нас на свою свадьбу через неделю. Они счастливые и пьяные. Вот, Мешок прется через весь состав к какой-то девушке с редким именем Роза, а мы премся за ним, потому что с Розой еще три суровых друга.