Ольга Аль Каттан: Записки иностранки

Мой Восток начинается с запахов. Они настолько специфические, разные и необычные, что с непривычки брезгливо морщишь нос. Удивительное дело: в каждой стране он (запах) свой.

В Иордании пахнет раскаленной пустыней, дорогим парфюмом и розовой пылью Петры.

В Ливане – это смесь сладких ароматов – запах ливанской "баклевы", дымок мармеладного наргиле и головокружительный жасмин.

В Сирии – превалирует сладкий запах разлагающегося мусора…

Не сопротивляйтесь, погрузитесь в атмосферу, позвольте запаху окутать вас.

Вы едете жарким днем по раскаленной автостраде, повсюду музыка, ветер колет лицо, красное солнце слепит глаза, одежда прилипает к телу…

Жара невыносима… вы растворяетесь в ней, расплываетесь, таете сладостью на языке солнца.

Бесконечная пустыня сменяется такими же бесконечно пустынными горами. И что за радость наблюдать этот тоскливый пейзаж на фоне нарастающего пекла? Как могут жить здесь люди? И улыбаться, так открыто и добродушно, словно живут они в райских кущах. Загадки Востока на каждом шагу.

Одна из главных загадок, своего рода – философия Востока, — понятие "Букра" ("завтра") .

Вот кто умеет "кормить завтраками"– так это арабы, олимпийские чемпионы по "букре". "Приходите завтра, позвоните завтра, будет готово завтра и т. д."— обозначает только одно : "Когда–нибудь (когда — неизвестно) ваш заказ будет выполнен, проблема решена, и вы останетесь довольны, а может даже и счастливы…"

Заинтересованному лицу не стоит нервничать, а проще говоря — психовать. Терпение, и еще раз терпение.

Букра касается всего. Это и бумажная волокита (взятка не поможет в скорости решения вопроса) . И семейные отношения (Когда же мы все–таки починим стиральную машину? купим пылесос? поедем в отпуск?) . Ответ всегда один – "букра"— завтра. Затягивание, оттягивание проблемы (вопроса) может длиться бесконечно. Годами.

(Я могу уже защищать докторскую диссертацию на тему — "Букра не наступит никогда") .

Пример из жизни: Ливан. Молодой человек идет фотографироваться (на паспорт) в фотоателье. "Завтра в 9 утра приходи, заберешь заказ", — сказал серьезный пожилой фотограф. Как штык, в 8.50 заказчик стоял у дверей закрытого ателье. Погуляв часок и начав уже нервничать, а проще говоря – психовать, он, наконец, увидел неспешно шагающего фотографа, жующего пирожки.

"А, это ты, — разочарованно посмотрел фотограф (наверное, он ожидал, что за ночь яркий брюнет превратится в длинноногую блондинку) , — ну приходи вечером, я не сделал еще.

Нет, лучше позвони завтра".

Букра в крови у арабов. Им незачем торопиться самим и торопить жизнь. Ведь все уже давно предначертано.

…Все было как сон. И тихий, едва слышный плач ребенка, и призрачно–мраморная луна, и бесконечная черная пустыня, протяжно стонущая в ответ на тишину. Никто не откликался на ее зов.

Мы ехали в Петру. Ночью.

Сначала, еще в Сирии, у кассира автовокзала было видение – русских туристов не пускают в Иорданию. И он послал нас в закрытое посольство за визами.

А потом мы все–таки купили билеты на автобус. И спокойно, без проблем (а главное, официально) пересекли все границы, получили все визы и приехали в Амман.

— Вообще–то, последняя маршрутка в Вади Мусса уходит в 2 часа дня, — "обрадовал"сидящий впереди иорданец по имени Алаа. Его спутница, миловидная женщина, сочувственно смотрела на мою грусть, стекающую одиночной слезой. Сочувственно, но все же с любопытством (как и все остальные пассажиры автобуса Дамаск–Амман) . Рассматривать славянское лицо – это хобби восточных людей. Складывалось впечатление, что они пытаются пересчитать мои веснушки.

— А если такси?

— Очень дорого, — зацокал языком сосед.

— Пойду пешком.

— Что? — Пассажиры не понял шутки, – от Аммана до Петры — 260 км! Ну ладно, я сейчас позвоню другу, помогу вам.

(Маньяк! И жена его маньячка. Опять оборачивается) . А какие еще мысли могут прийти в голову человеку, взращенному в российском пространстве, который непроизвольно шугается ночных кустов (слава те Господи, не Чекатило, всего лишь — куст) , или уносит ноги от пьяного бомжа. Приходится напоминать самому себе — нет такого на Востоке.

В основе жизни правоверного мусульманина – его вера, почитание родителей и закон гостеприимства. С младых ногтей детей учат (и дома и в школе) — за каждый свой поступок ты будешь отвечать перед Аллахом. Когда разговариваешь с арабскими детишками (которые ничем в своих проказах не отличаются от других детей) , просто поражаешься, с какой серьезностью они рассуждают о вере. У многих я спрашивала, не сложно ли им держать пост во время Рамадана. Ведь ребенку очень тяжело не пить и не есть целый день! "Пророк постился, он смотрит на меня, я не имею права подвести его", — так ответила мне 9–летняя девочка.