Мария Донченко: Оранжевый туман

Есть множество способов замаскироваться на местности, но ни одно теплокровное живое существо, будь то человек, зверь или птица, не в состоянии скрыть или изменить температуру своего тела.

И где-то на другом берегу Средиземного моря улыбчивый молодой человек, может быть, даже симпатичный голубоглазый блондин, сосредоточенно следил за линией, которую чертил самописец на экране. Может быть, этим же вечером, после конца смены, его будет ждать романтическое свидание с девушкой у подножия Эйфелевой башни, а пока он внимательно следит за линией самописца и отмечает точку на карте, куда через несколько часов обрушится море огня и металла…

Такая работа. Ничего личного.

Ещё один день обороны Сирта клонился к вечеру.

Бойцы занимали верхние этажи оставленного жителями жилого дома. Точнее того, что было жилым домом пару месяцев назад. Но перекрытия сохранились и позволяли перемещаться внутри здания.

Прошло двое суток с тех пор, как натовцы уничтожили электростанцию, и заряда у батареи ноутбука оставалось на час автономной работы, когда Ахмад принял решение поделить этот час поровну на всех.

По четыре минуты на человека.

«Окажись в сети, пожалуйста», — мысленно попросил Любу Виталик, и она оказалась в сети.

«Luba, u nas konchaetsa zaryadka. Est neskolko minut pogovorit», — побежали по клавиатуре пальцы.

«Я очень люблю тебя, Виталик».

«Ya hochu skazat tebe spasibo za to, chto ty est v moey zhizni. Esli ya ne smogu tebe napisat — ne bespokoysya, znachit, u menya prosto net Interneta».

«Можно тебя спросить…»

«Da, konechno».

«В августе, когда… когда с тобой не было связи, я откопала диски с диссертацией. Они целы, я их скопировала на флешку и спрятала в том же месте, а флешку в другом. Что с ней делать?»

«Hrani ee. Prosto hrani do teh vremen, kogda ona mozhet prigoditsa nashim».

«Хорошо».

Ещё целых две минуты… Надо о чём-то говорить, не молчать, пока сердце отсчитывает секунды.

«Kak v Moskve? Holodno?»

«Нет. Чуть прохладно и даже не сыро. Парк весь в листьях. Очень красиво…»

Парк в листьях… Самая середина осени…

«Благодаря тебе, Виталик, я поняла главное — если два сильных человека твёрдо решили быть вместе — никто и ничто им не помешает. Никогда. Так и знай».

«Spasibo. Tak i est, ya znau. I esche — veroyatno, u nas v blizhaishie dni uzhe ne budet Interneta. No dazhe esli ya ne viydu na sviaz — znay, chto ya lublu tolko tebia, chto po-nastoyaschemu v etoy zhizhi lubil tolko tebia i poslednyaa moya mysl budet o tebe. Znay eto, pozhaluysta».

Ахмад бережно коснулся рукой плеча Виталика. Это означало — время подошло к концу.

«Do svyazi, lubimaya», — он передал ноутбук на колени следующему бойцу.

Люба ждала, что, может быть, Виталик ещё выйдет в сеть. Но он не вышел. Слишком многим нужно было успеть в этот вечер сказать своим близким самые главные в этой жизни слова до того, как погаснет экран ноутбука и оборвётся последняя связь со сверкающим огнями реклам равнодушным внешним миром.

Связь с Родиной.

Связь с Любой.

Раньше Виталик считал, что нить, связывающая его с Россией, оборвалась после гибели Женьки. Но в полной мере осознал это только теперь, когда Ахмад сложил бесполезный компьютер и аккуратно упаковал его в полиэтилен, как будто действительно верил в то, что он ещё может понадобиться. Затем он вытащил из кармана блокнот с карандашом и пустил его по рядам — чтобы каждый записал на бумагу адрес электронной почты вместо оставшихся на диске компьютера. Адреса писали молча, торопясь передать блокнот следующему по очереди.

Подошёл Хасан, негромко перекинулся с командиром парой слов, кивнул и отошёл. Его позицией вместе с Виталиком и Ибрагимом был угловой подъезд дома на случай, если крысы рискнут атаковать ночью.

Вечерняя заря догорала над городом, и багровое солнце опускалось в тёплую зеленоватую воду западного края залива Сидра, неспешно, лениво, казалось, медленнее, чем обычно, как будто не торопилось скрыть за кромкой горизонта свои прощальные лучи, словно давая людям сполна налюбоваться закатом.

— Ты отдохни, пока крысы не лезут, — сказал Хасан Ибрагиму, увидев, что тот еле держится на ногах. Тот не заставил себя долго упрашивать и через мгновение уснул в углу, прислонившись к стене и обняв руками автомат. Виталик занял наблюдательный пост, и кивнув ему, Хасан, ставший в последние дни негласным заместителем командира, пошёл проведать остальных бойцов.

— Что там? — сквозь сон спросил мальчик.

— Ничего, — отозвался Виталик. — Всё тихо. Ты спи, спи. Я подежурю. Спи. И пускай тебе приснится далёкий мирный город, где падают листья, жёлтые и красные, и это очень красиво, а под землёй ходят голубые поезда по железным рельсам, а пройдёт ещё месяц, и с неба будет падать снег, белый и холодный. И вся земля будет под снегом… Ты спи. Мы с тобой обязательно до этого доживём…