Лорен Вайсбергер - У каждого своя цена

Я не стала напоминать, что Сэмми слышит все, о чем мы говорим, и признаваться, что теряю голову от одного его вида.

— Очень смешно, Элайза. Просто дай ему список, хорошо? — Я молилась, чтобы она на этом и заткнулась, но, видимо, постоянное недоедание отрицательно влияет на скорость соображения, и Элайза не отставала:

— Нет, правда, Бетт, кто этот чертов Сэмми? Погоди, так зовут главу компании-спонсора? А зачем ему уточненный список особо важных персон?

— Элайза, Сэмми сегодня руководит охраной на входе. Мы отказались от услуг гестаповцев, которых в «Святилище» держат в качестве секьюрити, и Сэмми любезно согласился нам помочь. Скорее всего, он сейчас у входа, наблюдает за последними приготовлениями. Отнеси ему список. — Я думала, что вопрос решен, но Элайза еще не закончила:

— Ой, подожди, это не тот парень, которого Изабель держит на побегушках? Точно! Теперь я вспомнила. Он был с нами в Стамбуле, да? Она гоняла его как раба всю поездку. Ты еще решила, что они…

— Что? Элайза, не слышу тебя! Сейчас я говорю с Дэнни, поэтому выключаю радиотелефон. На связи буду через минуту. — Сорвав наушники, я плюхнулась на ближайший диван, боясь представить, что Сэмми подумал об этой дискуссии.

— Что стряслось? — Неисправимый любитель выражаться кратко и сильно засел у барной стойки и пытался охаживать «зайчиков», которые семенили по залу, готовясь отражать атаки орды жадных мужчин и завистливых женщин.

— Ничего. По-моему, мы хорошо подготовились?

— Гламурно.

— Как, по-твоему, я что-нибудь упустила? Допив третью за пять минут кружку пива, Дэнни рыгнул:

— Не-а.

Оглядевшись, я осталась довольна увиденным. Мы превратили клуб в прекрасное место для празднования пятидесятилетнего юбилея фотографий на развороте «Плейбоя». Оба входа — один для ВИП-гостей, другой для остальных — оформлены в виде черных шатров, устеленных красными коврами и украшенных знаменитым логотипом. Секьюрити, все как один в костюмах и при почти незаметных радиотелефонах, ничем не походили на охранников.

Пройдя внутрь, гости попадали в задрапированный черным длинный коридор, заканчивающийся крутой лестницей наверх. Поднявшись по лестнице и пройдя через глухой черный занавес, отделяющий верхнюю площадку, гости оказывались на высокой платформе и у всех на глазах сходили с импровизированной сцены в зал.

Левую стену зала занимал впечатляющих размеров бар. Тридцать пять молоденьких барменш в соблазнительных шортах, бюстгальтерах-бикини и с заячьими ушками всю ночь напролет должны были смешивать коктейли.

Стену за баром от пола до потолка закрывал коллаж из фотографий, появлявшихся на развороте «Плейбоя» за последние пятьдесят лет, — в полном цвете, вдвое больше журнального варианта, расположенные в кажущемся беспорядке (кроме снимков, сделанных в эпоху, когда восковая эпиляция области бикини еще не стала популярной). В дальнем правом углу была устроена ВИП-зона — отгороженная веревками секция с диванами, обитыми черным бархатом, и табличками «Столик заказан» на стеклянных столах рядом с мини-холодильниками для бутылок.

В центре зала возвышалась подсвеченная круглая сцена в виде гигантского торта. Два нижних яруса «торта» предназначались для танца «зайчиков» во время полуночного представления, а верхняя площадка скрывала от собравшихся наш сюрприз — таинственную ВИП-гостью. Трехъярусную сцену окружал огромный танцпол, за ним стояли низенькие велюровые диваны.

— Бетт, как дела? — окликнула меня Келли и покрутилась, чтобы похвастаться ультракоротким обтягивающим, почти прозрачным платьем. — Нравится?

— Выглядите сногсшибательно.

— Бетт, хочу познакомить тебя с Генри. Генри, это одна из моих ярчайших звезд, Бетт.

Приятный мужчина лет сорока с совершенно не поддающейся описанию внешностью — среднего роста, обычного телосложения, с каштановыми волосами — пожал мне руку, подарив одну из самых теплых улыбок в мире.

— Рад познакомиться, Бетт. Келли о вас много рассказывала.

— Надеюсь, только хорошее, — брякнула я, обнаружив полное отсутствие фантазии. — Надеюсь, вы не скучаете? Скоро начинаем.

Келли и Генри засмеялись и поглядели друг на друга с нежностью, вызвавшей у меня острый приступ неприязни.

К десяти часам вечера праздник был в полном разгаре. Хеф с шестью подружками расположился за двумя самыми большими ВИП-столами, попивая «Джек Рэббитс» — смесь рома и диетической колы. За бесчисленными столиками сидели всевозможные знаменитости с личным «антуражем»: Джеймс Гандольфини, доктор Рут, Памела Андерсон и Кид Рок, Хелен Гёрли Браун, Иванка Трамп и Джа Рул 169, довольные неиссякаемым потоком напитков, шоколадками в виде плейбоевского зайчика и клубникой, обеспеченной специально для них.