Лорен Вайсбергер - У каждого своя цена

Я не знала, что ответить. До венчания оставалось восемь месяцев. С известной долей осторожности можно допустить, что Пенелопа наконец-то осознала, что Эвери — засранец, каких свет не видывал, и нужно бежать от него подальше, пока не поздно. Я бы с удовольствием подлила масла в огонь, но Пенелопа должна прийти к такому выводу сама.

— Ну, — тщательно подбирала я слова, — у любых пар бывают светлые и темные дни, поэтому принято сперва обручаться. Ты всего лишь помолвлена. Если узнала о нем что-то, с чем вряд ли сможешь смириться в совместной жизни, что ж, ты ему еще не жена и…

— Бетт, я не об этом, — резко оборвала Пенелопа. О-опс… — Я люблю Эвери и, конечно, выйду за него замуж. Я делюсь с лучшей подругой тем, что, не сомневаюсь, является нелепым, необоснованным, параноидальным подозрением. Это стопроцентно моя проблема, а не Эвери. Мне просто нужно укрепиться в этом мнении, вот и все.

— Конечно, Пен. Я и не намекала ни на что другое. Я всегда готова тебе помочь, хотя бы выслушать. Прости, сказала не подумав…

— Это я излишне эмоциональна — немного устала сидеть дома… Спасибо, что выслушала, извини, если я наговорила чепухи. Как у тебя дела? Как Филип? Хорош?

Интересно, когда ситуация настолько вышла из-под контроля, что лучшая подруга не только уверена, что я встречаюсь с Филипом, но понятия не имеет о Сэмми? Можно не общаться пару недель, но оставаться в курсе дел друг друга, а мы здорово отдалились за последние месяцы. В голове не укладывается, что я могла поцеловать кого-то вроде Сэмми и не поделиться этим с Пенелопой в течение тридцати секунд. Но с тех пор, когда после работы мы каждый вечер шли в «Черную дверь», казалось, прошли века.

— Знаешь, все так запуталось… Все считают, что у нас роман, может, даже Филип так думает, но на самом деле между нами ничего нет. — Я отлично понимала, что это звучит смехотворно, но не имела сил объяснять все сначала.

— Наверное, это не мое дело, но я не уверена, что он тебе подходит, Бетт.

Я вздохнула, подумав, что Пен еще не слышала тирады моей матери по поводу Уэстонов.

— Знаю, Пен. У меня сейчас все так совпало… Понимаешь?

— Не очень. Ты ничего не объясняешь.

— Моя работа, можно сказать, проникла в другие сферы моей жизни. Начальница не очень умеет отделять то, что происходит в офисе от того, что имеет место во внерабочее время. В результате получается множество накладок. Непонятно говорю, да?

— Нет. Почему ты позволяешь своей начальнице влиять на твою личную жизнь?

— Не все так просто. Келли взяла меня на работу по просьбе Уилла, в качестве благодарности за прошлую помощь и от меня ожидали хороших результатов. Надеюсь, я просоответствовала ожиданиям, что бы это ни значило. Отношения с Филипом стали частью, что ли, моих профессиональных обязанностей. — Я понимала, что несу полную ахинею, с тем же успехом могу говорить на щелкающем африканском диалекте, но мне претило пускаться в подробные объяснения по телефону.

— Ну ладно, — недоверчиво хмыкнула подруга. — Не понимаю, к чему ты клонишь, но всегда готова тебе помочь. Я не только «телефонная» подруга.

— Знаю, дорогая, и очень это ценю. Еще раз прости меня за твой прощальный ужин. Чувствую себя полным дерьмом.

— Не беспокойся, со мной бывало и похуже, — отозвалась Пенелопа.

— Господи, я почти забыла тебе сказать! Как же я могла забыть!.. Ты знаешь, что «Сенсации Нью-Йорка» публикуют обо мне всякие гадости?

— Да, в последнее время это трудно не заметить.

— Догадайся, кто ведет рубрику?

— Подожди, я, кажется, помню имя. Элли как-то там…

— Да, и ты знаешь, кто это?

— Нет, а что, должна?

— Это, дорогая Пен, не кто иная, как Эбби Водоворот. Эта шлюха за мной шпионит и публикует всякий вздор под псевдонимом Элли Крот.

В трубке послышался вздох:

— Вот ведь тварь! А ты уверена, что это она? И что ты собираешься предпринять? Надо же заткнуть рот гадине!

— Ты мне говоришь! — фыркнула я. — Келли недавно поделилась секретом, но взяла слово никому не рассказывать! Я с ума схожу из-за этого, но мы с тобой так давно не общались, что я чуть не забыла тебе сказать. Ну не идиотизм? Никогда не думала, что она меня настолько ненавидит.

— Да, странно. Я знаю, что она тебя недолюбливает — и меня тоже, если уж на то пошло, — но такое кажется чересчур мерзким даже с ее стороны.

— Все, чего я хочу, — встретиться с ней с открытым забралом. Но не могу. И от этого мне еще хуже. — Бросив взгляд на часы, я спрыгнула с дивана: — Боже мой, Пен, уже восемь! Сегодня книжный клуб собирается у меня, нужно все подготовить.