Константин Шеметов: Магазин потерянной любви

Летом 2026-го друзья начали переезд. Для безопасности они выдвигались поодиночке, один за другим: сначала Джони (под именем Биёбони Махатма Рич), затем Вика Россохина, Тайка и наконец Митя Захаров, приёмщик брака. Перед отъездом он продал остатки имущества, включая квартиру в Измайлово, машину, их офис, павильон с временами года на «Тургеневской» и планетарий, где, без сомнения, они провели самые продуктивные свои годы.

Впрочем, их новый дом обещал стать не менее одухотворённым. Они устроились на острове Бикенибеу в семи километрах от столицы Кирибати Баирики. Население острова составляло не более десяти тысяч человек. К тому же здесь не было ни собаки с медалью, ни милицейского оцепления, ни конкурса «Евровидение». На острове не было и электората «Единой России», так что никакой мультик без звука здесь не требовался.

Большую часть времени они проводили в океане, исследуя близлежащие острова, присматриваясь к местным жителям и изучая их быт. Атолл Тарава, где располагался и Бикенибеу, включал 24 острова, лишь 8 из которых обитаемы. Острова имели главным образом коралловое происхождение. Подветренные склоны были покрыты саванной, на берегу росли кокосовые пальмы, хлебные деревья и панданусы. В фауне отсутствовали крупные млекопитающие, зато водилось много птиц, а Митя так любил их. Он часами смотрел, как те беззаботно перелетали с ветки на ветку, купались в белоснежном песке, то и дело подпрыгивали и весело озирались.

Жители Бикенибеу, да и в целом Южной Таравы (агломерация из 4 наиболее крупных обитаемых островов — Баирики, Бетио, Бонрики, Бикенибеу, всего около 50 тысяч человек) имели довольно высокий уровень жизни, были неприхотливы и вполне счастливы. Во всяком случае, размышлял Митя, они гораздо более счастливы, чем население так называемых «развитых стран». 96 % местных жителей составляли коренные народности (тунгару и банаба), которые предпочитали заниматься традиционными ремёслами. К слову сказать, весьма доходными ремёслами — они производили ценнейшую копру и ловили жемчуг.

И всё же, понаблюдав за местными, Митя обнаружил кое-что и для своего бизнеса. Аборигены крайне болезненно переживали оторванность от «большой земли». Когда же с Французской Гвианы взлетали космические корабли, они и вовсе испытывали вселенскую тоску. Джони называл её «тоской по гамбургеру в Голливуде». Не спасали ни Интернет, ни разветвлённая сеть кабельного телевидения. В своём роде сенсорная недостаточность. «Им нужны новые запахи, шум города, асфальт, машины, небоскрёбы и сеть гипермаркетов — крупнейшая в мире», — говорила Тайка, а Vi и вовсе — что ни день строила урбанистические проекты будущего: гигантские мосты, соединяющие атоллы, метро под океаном и причудливые здания, устремлённые в небо и полные экологической гармонии.

Спустя год они начали скупать наиболее интересные участки и строить там так называемые «клубы виртуальной причастности» — компактные строения в европейском стиле, оборудованные современной техникой и вполне доступные аборигенам Таравы. Большинство этих клубов были и вовсе бесплатными и содержались за счёт предыдущих инвестиций. Надев специальный костюм, любой и в самом деле мог приобщиться к жизни в западном мегаполисе. Вскоре Club of virtual implication были устроены и на прочих атоллах архипелага. Острова Гилберта постепенно приобрели славу наиболее футуристической части Океании. Тунгару и банаба, что называется, подсели. На выбор они переносились в любую из столиц мира и в сущности жили там, сколько хотели. Ещё один вариант магазина потерянной любви, если хотите.

Наладив сеть Club of virtual implication, Митя вернулся к идее виртуального генетического клона. Первым его опытом стал клон Луизы Берковиц-Мануиловой. Вполне самодостаточный и развивающийся в физиологическом смысле, виртуальный клон эмбриона вышел на славу. Луиза словно родилась заново: миниатюрное существо, с каждым днём принимавшее всё более реалистичные черты любимого человека. Получив копии программы, Хьюлет и Лиза Берковиц были в восторге. Модель мало того что развивалась — внешний облик Луизы и её внутренние черты полностью соответствовали их представлениям. Таким образом, «Виртуальный клон» начал вторую жизнь. Заказы потекли рекой, а вместе с ними и желанная прибыль. В дальнейшем пошли заказы на виртуальных животных, умерших людей и людей, лишь планируемых к реальному зачатию.

Скопив достаточно средств, наши друзья много путешествовали, да и вообще, жили в своё удовольствие. Митя всё больше склонялся к благотворительности. Миллионы людей по всему миру не могли позволить себе даже виртуальной любви, не говоря уже о реальной. Так что со временем их магазин принял форму чуть ли не религии. «Будь она неладна», — смеялась Вика Россохина, но в то же время понимала неотвратимость грядущего. Мир и вправду становился лучше.