Константин Шеметов - Магазин потерянной любви

Попишешь или нет, а Рёнэ вновь проявила характер. Казалось, она с лёгкостью брала на себя самые трудные решения, понимая, что придётся платить, и платила. Взять хотя бы её работу в «Прекрасном мире компьютеров», не говоря уже о бесконечных переездах из страны в страну. За честность всегда приходится платить. Честность перед собою и есть главный компромисс между практичностью и современным искусством. Проявить честность — это как прыгнуть с неба, не научившись сноукайтингу.

Вика пробыла у Рёнэ с 26 по 30 декабря. Сказочный промежуток между Рождеством и Новым годом. Период примирения христианина и атеиста. Кто из них был христианином? Конечно же, Vi. Именно она олицетворяла собою современное искусство. В отличие от Рёнэ, что собирала семена редиски для будущего урожая. «Вот, посмотрите, редиска взошла в том году», — показывала свои фотографии Наташа, а Вика смотрела их будто картину Моне в Парижском музее Клода Моне. Что интересно — они обе были искренни. Но если Рёнэ прыгала с горы намеренно, то Vi — по мере необходимости. Вика руководствовалась суеверием, а Рёнэ, соответственно, — здравым смыслом.

К чему приводит взаимная искренность? Митя не раз задавался этим вопросом, но так ни к чему и не пришёл. Большей частью она приводила к разрыву всяких отношений, хотя бывали и исключения. Чем больше люди доверялись друг другу, тем скорей наступал разрыв. Исключение составляли те редкие случаи, когда взаимную искренность проявляли безобидные романтики. Будучи, как правило, хорошо воспитанными, они не вынашивали подлости, довольствовались общими рассуждениями и получали удовольствие от самой искренности. Иначе говоря, искренность — сомнительная добродетель. Два искренних тирана, к примеру, скорей поубивают друг друга, чем договорятся о сотрудничестве. Взаимная искренность мало что значит. Это лишь второстепенная, дополнительная характеристика, и она ничего не решает.

Она ничего не решила и в отношениях между Россохиной и Рёнэ. Они сблизились, рассказали друг другу всё, что знали о Джони, постояли у моря, и на этом всё. Море и вправду было красивым. Реальные пейзажи оказались ничуть не хуже миниатюр из Интернета. Христиане и атеисты с трудом договариваются. Митя знал об этом и не строил иллюзий.

Первой принялась за роман Тайка. Со всей своей жизненной энергией она набросилась на книжку, намереваясь её издать и извлечь как можно большую прибыль. Издательский бизнес был её коньком. Пусть и абсурд, думала она, была бы фантазия, а памятуя предыдущие Джонины опыты, Нефёдова не сомневалась в успехе. Роман и вправду оказался на удивление живым. Текст был плотным, полным действия и размышлений. Джони словно ткал лоскутное одеяло. 240 страниц — каждая со своим подзаголовком, своей мыслью и зарядом для продолжения. В своём роде non stop. Не успев пережить одно потрясение, читатель погружался в другое и не менее впечатляющее.

Тайка даже припомнила Людвига ван Бетховена с его одержимостью перечить и Гайдну, и Моцарту, и всему миру. Этот композитор действовал на неё скверно, но чего было не отнять у немца — сумасшедшей внутренней силы. В итоге Людвиг буквально взорвал Венскую оперу. Он раздвинул границы жанра. Может, и Джони это удастся, мечтала Тайка.

Даже если и не удастся, думала Vi, прочтя роман, ясно, что Джони любил её. Он любил её все эти годы и любил до сих пор. Последние страницы он записал чуть больше месяца назад, и именно там Джони признался, что не мыслит без неё ни настоящего, ни будущего. Тем не менее он прощался с нею, понимая, что рассчитывать не на что, и приглашая весь род людской в магазин потерянной любви. Роман так и назывался: «Магазин потерянной любви».

И вновь МАГАЗИН. Митя как будто знал, чем всё кончится. Джони то и дело возвращался к этому магазину в предыдущих записях и не оставлял его и сейчас. Он не сомневался, что Тайка займётся изданием, что привычной жизни пришёл конец и что Вика ещё долго не рассмеётся своим беззаботным смехом. Потребуется время. «И немало времени, — рассуждал Митя, — чтобы успокоиться и продолжить работу». «Виртуальный клон» закрывался до лучших времён.

Он взял рукопись и неделю не выходил из дому, лишь время от времени выглядывая в окно и прислушиваясь к звукам реального мира. Ему хотелось этих звуков, и хотелось тем больше, чем сильней он погружался в события книги. Замысел между тем был прост и незатейлив.

По сюжету некто Биёбони покупает в «Прекрасном мире компьютеров» компьютер. (Биёбони Махатма Рич, собирательный образ, догадался Митя, и был прав.) Не проработав и трёх минут, компьютер ломается, и Биёбони сдаёт его в отдел брака. Брак как брак. Биёбони возвращается к работе, но вскоре его сбивает машина, и он умирает по дороге в госпиталь. Уже и сам попав в отдел гарантийного обслуживания, Биёбони задумывается — а в чём тут фишка? Дальше следует умопомрачительный action. В голове у писателя разворачивается незабываемое действо. «Драматическая пьеса, — пишет Джони, — полная абсурда и сожаления».