Константин Шеметов - Магазин потерянной любви

Смотри-ка, и здесь Немцов. Митя недолюбливал его ещё со времён Союза Правых Сил, хотя и понимал, что это отважный человек. Храбрец, как заметила бы Рёнэ. Почему недолюбливал? Захаров и сам не знал. Борис Немцов казался ему нечистым на руку, что ли. Трудно сказать. Завершая свою статью, бывший лидер СПС будто забыл, с чего начал, и вновь оседлал своего конька. «We have managed to corrupt an underground passage and the top floor, and interstellar space, — не унимался он. — We have corrupted ourselves, corrupted image of ourselves, and our entire inner world» («Мы умудрились коррумпировать и подземный переход, и последний этаж, и межзвёздное пространство. Мы коррумпировали себя, коррумпировали представление о себе, да и весь свой внутренний мир»).

Наутро Митя позвонил Хьюлет, написал электронное письмо Рёнэ и договорился о встрече с Тайкой Нефёдовой.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Хьюлет. Затем она словно задумалась на секунду. — «Ардис»? — переспросила Хью. — В «Ардис» печатался Василий Аксёнов.

— Там много кто печатался, — ответил Митя. — И Набоков, и даже Владимир Маяковский, этот певец революции.

— Значит, Джони и вправду талантлив?

— Трудно сказать, — Захаров и сам удивлялся. Судя по тому, что творилось в стране, здесь талантов хватало. Митя понимал, что его заносит, и всё же: когда ты экстремист — у тебя и популярности больше. — По крайней мере, у Джони теперь есть кому позаботиться о нём. А что у вас?

У Кати наступали перемены. В августе Мануилова собиралась в Америку и всерьёз подумывала, а не остаться ли там навсегда. Проще говоря, Лиза Берковиц звала её к себе, и даже если у них ничего не выйдет с браком, обещала устроить её в США и всячески помочь.

Везёт же людям, подумал Митя. Нет, в самом деле, он хоть и не испытал любовной драмы, подобно Джони или Хью, но всё же имел-таки право на приличную жизнь в нормальных условиях. Насчёт драмы тоже как посмотреть. Митя пережил три брака, и все не удались. А его собачья работа? Не есть ли это самая настоящая драма? С утра до ночи он выслушивал покупателей-недоумков, улыбался им, сочувствовал и ненавидел одновременно. Он устал так жить. Так жить невозможно. Надо выбираться отсюда, в который раз уже повторял Митя Захаров, приёмщик брака.

— А как там Берковиц?

— Хорошо. Уехала на раскопки в Гренландию.

Вместе с группой палеонтологов из университета Мэна, США, штат Мэн, Ороно, Лиза отправилась на поиски тиктаалика. Тиктааликом биологи называли древнюю рыбу, первой вышедшую на сушу около 375 миллионов лет назад. Считается, что все животные с конечностями, включая человека, являются прямыми потомками этой рыбы. Впервые её окаменелые останки были обнаружены в 450 километрах от Северного полюса в начале двухтысячных. И вот новая экспедиция. На этот раз главной целью учёных были образцы ДНК.

Окаменелостями здесь не обойтись, подозревал Митя, и был прав: камни не содержат генотип. Даже богатые углеродом камни в биологическом смысле мертвы. Взять хотя бы залежи нефти на востоке России: несмотря на сверхприбыль от продажи углеводородов, уровень жизни в стране неуклонно падал. Падала и средняя продолжительность жизни. Каждые десять лет она сокращалась примерно на год. Жизнь русского человека, таким образом, всё больше становилась окаменелостью.

Хьюлет и сама мечтала о серьёзных раскопках.

До сих пор же она копала лишь в Крыму и Средней Азии. Экспедиции снаряжались довольно часто, но всё как-то по мелочи. Они, конечно, копали. Копали на совесть, со знанием дела, но так ничего и не нашли. Если только не считать пары разбитых амфор да с десяток медных монет.

Тут Митя будто о чём-то вспомнил. Он вдруг живо представил семейство Бзденеков из Тайкиного журнала. Как выяснилось, Бзденек-старший увлекался медными монетами. Он за бесценок покупал их на блошином рынке в Гнидовицах, а затем выгодно перепродавал через Интернет. Ягор Бзденек и вправду интересовался старинными монетами, но на этом его кругозор и заканчивался.

— Митя, мне хотелось бы увидеть вас до отъезда, — сказала Хью. Она действительно хотела. Она даже переспала бы с ним, если бы не это дурацкое предубеждение лесбиянки. Хью была словно рыба, а Митя — и рыба, и нет. В своём роде тиктаалик, окаменелость у Северного полюса — без ДНК и вообще без признаков жизни.

В этом рассказе (Signs Of Life) Джони Фарагут воздавал должное Вике Россохиной — своей последней любви. По замыслу, в Викиной голове копошилась блоха — крохотное существо из семейства Pulicidae. Блоха без конца досаждала ей, а Вика не знала, что и предпринять. Она недоумевала, злилась и чесалась. Впрочем, сюжет рассказа в том и состоял: Вика надеялась убить блоху, а та не давалась. Блоха внезапно оживлялась, но так же внезапно и замирала, притаившись в Викиных волосах и затаив дыхание. Оранжевые Викины волосы полюбились ей, и блоха, надо сказать, радовалась всем сердцем.