Никита Велиханов - Рандеву с йети

Тень Донна вышла вперед и выполнила в астоме церемонный поклон. Сам Донн привстал и поклонился сперва всем собравшимся, а потом непосредственно Ирине. Ни йети, ни фэйри, ни их тени никак на это не отреагировали, так что и Ирина осталась стоять как стояла.

— Его сосед, — Ахх-Ишке перевел взгляд на худого и жилистого старика рядом с Донном (хотя с чего это Ирина взяла, что привычные для человека признаки старости «работают» также и у фэйри?), — зовется у нас Балором.

Тень Балора поклонилась. Сам он, однако, даже и не попытался встать с места и ограничился легким кивком.

— Женщину моего племени зовут Ленань.

Смуглая, совсем молоденькая, как показалось Ирине, женщина-фэйри с миндалевидными ярко-серыми глазами раскланялась по всем правилам.

— Женщину племени Донна и Балора зовут Морригу.

Серолицая красавица с точеными чертами лица и темно-красными зрачками не отрываясь смотрела на Ирину. И той от ее взгляда стало как-то не по себе. Н-да, самая, пожалуй, неприятная личность во всей этой компании. И даже не потому, что она даже тень свою не удосужилась как следует нагнуть в мою сторону, что, с точки зрения местных обычаев, явный вызов, граничащий с откровенным хамством. Балор, вон, тоже не слишком напрягся. Но Балору я по крайней мере интересна. Эта же меня просто ненавидит, и все. Волну этой ненависти Ирина ощутила физически, всей кожей — как будто зимней водой из проруби плеснули, пополам с ледяными иголочками.

— Я рада встрече с каждым из собравшихся здесь йети и фэйри, и со всем уважаемым советом в целом, — ответила Ирина и некоторое время раздумывала, этично ли отправлять свою тень гладить их всех по головкам. Нет, пожалуй, не стоит. Надо быть проще. И она сотворила у собственных ног большое и спокойное озеро и пустила от него ручейки в направлении каждого из сидящих в круге. Она рисковала — подобной формы вежливости они с Омом не проходили. Но лингвистическое чутье подсказывало ей, что ничего противоречащего принятой системе правил в этом нет.

Гости снова переглянулись. Потом все тени, до единой, нагнулись, зачерпнули каждая из своего ручейка по пригоршне воды и плеснули себе на голову и на грудь.

— Вы удивляете нас, — тут же перевел возникшее следом астоматическое стаккато Ахх-Ишке. — Уважаемый Ом, конечно, сказал нам, что вы начали изучать наш язык…

— Названия для него в человеческих языках нет, и я называю его для себя астом, — подняв руку в знак желания вставить фразу и поклонившись, сказала Ирина.

— Что вы начали изучать астом, — невозмутимо продолжил Ахх-Ишке. — Но за два дня невозможно многому научиться. А вы демонстрируете знание старинных форм вежливости, которым наши собственные дети научаются далеко не с самого рождения.

— Я рада, что смогла приятно удивить вас, — в тон ему ответила Ирина. — Смею надеяться, что и дальше мы будем удивлять друг друга исключительно ко взаимному удовольствию.

Пытаться самостоятельно переводить это на астом она, однако, не стала. Главное — уметь вовремя остановиться. Если тебе повезло один раз, где гарантия, что в следующий раз ты все не испортишь? Ахх-Ишке — переводчик, вот пусть он и переводит.

— Собравшиеся здесь представители наших народов хотят, чтобы вы рассказали о себе, — сказал между тем Ахх-Ишке. — Рассказывайте как можно подробнее. Все, что угодно. Все, что с вами случилось за всю вашу жизнь. Все имеет значение. Мы хотим знать, с кем имеем дело. Можете рассказывать только на языке. Но будет лучше, если вы хотя бы отдельные эпизоды станете вспоминать и показывать нам. Мы, конечно, многого не поймем, но это будет очень интересно всем собравшимся. Если мы совсем перестанем понимать происходящее, я буду задавать вам вопросы. Вы умная женщина и понимаете, что в ваших собственных интересах — как и в интересах вашего товарища, с которым у нас еще будет возможность пообщаться…

— Он почти не говорит по-английски, — перебила АххИшке Ирина.

— Если бы он хорошо говорил по-английски, нам не нужны были бы вы. И — хотя я и рад знакомству с вами — скорее всего так было бы куда безопаснее для вас, — глядя прямо на Ирину, сказал Ахх-Ишке и, вероятнее всего против воли, просто в силу привычки переводить все сказанное на астом пустил в Ирину могучий вихрь осенних листьев. Листья удивительно быстро пропали. Но Ирина успела заметить, что большая их часть, как и предупреждал Ом, летела отнюдь не от йети.

11 июля 1999 года. Волга. 12.16.