— Ты нам должен, — и раскричался.
Я пошёл к Ефрему Мурачеву как к наставнику, попросил как свидетеля, сходил попросил помощника Игнатия Павлова. Собрались у Петра.
— Ну, Петро, давай разбираться. Я у вас проработал восемь месяцев, всю землю чистили, корни вытаскивали, приготовляли, сеяли, ухаживали. И в чём я тебе не угодил?
— Да во всём ты угодил. Но зачем уехал?
— Петро, мы не виноваты, Ефрем загулял, всё заросло. Знам, что ничего не заработали, семья голодует, вся ослабла, и что ишо ждать? Я помню хорошо, что Ефрем говорил: ежлив что не совпадётся, расшитается помесячно. Ну вот я и пошитал, что вам не должен, а, наоборот, вы мне должны.
Он:
— Это в контракте не указано.
— Но ты же слыхал, разбирайся с Ефремом.
— А груз как?
— А груз я не отдам.
— Ну, братия, разберитесь, правильно ли ето.
Оне обои плечами пошевелили и сказали:
— Разбирайтесь сами.
— Ну что, Петро, восемь месяцав по 30 000 выходит 240 000, а мы вам должны 73 000 крузейров.
— Сказал, не отдам — и не отдам.
— Ну, тогда подавись! — И ушёл.
Наутро прибегает Петров сынишка и говорит:
— Мама послала, говорит, возьми сундуки.
Прихожу к Петру, его нету, жена говорит:
— Возьми сундуки, не ходить же детям голым.
Беру сундуки, прошу Луку Поздеева, чтобы вывезли в город, он с удовольствием взялся за ето дело. Но уже мало везли на тракторе, пришлось плавить на лодках: всё затопило. Добры люди во всём помогли и соболезновали: кака несправедливость. Конечно, понятно: что я составляю — бедный, сял да уехал, а Петро богатый и будет жить вместе. Вот мои свидетели, где им выгодно? А Бог что, Бог всё простит.
Приезжаем в город, беру билеты на границу и отправляюсь на поезде. На границе на машине привозим груз в таможню, показываю документы аргентински, у мня спрашивают:
— Где справка, что выезжаешь из страны?
— Кака справка? Ничего я не знаю. Как заехал, так и выезжаю.
— Но а груз?
— Груз — ето наши личные вещи.
— Ну подожди.
Через час приходит в костюме толстый человек, увидел:
— О, ето агрикульторы. Что с вами, что получилось?
Я рассказал, он мне говорит:
— Почему у консула аргентинского не взял справку за груз?
Говорю:
— Не знал.
— Может, напакостил и убегаешь со страны?
— Можете свериться.
— Да, придётся свериться.
Груз оставили в таможне, мня посадили в машину и повезли не знаю куда. Привозют, стены высоки, заезжаем. О-го-го-го, собаки, военны, всё решётки и тюремшики, заводют в контору, всё выспрашивают, всё рассказываю, мне отвечают:
— Что говоришь — ежлив всё правды, всё будет хорошо, но узнам, что врёшь, изобьём и будешь за решёткой.
Устроили меня в казарме, где спят солдаты. Ну, жду день, второй, третьяй, все молчат. Ночами солдаты в карты играют да коку нажавывают с хлебной содой.
— Эй, русо, жуй коку!
— Никогда не жевал и не буду.
— Врёшь, в Боливии нету, чтобы не жевали.
— Ну, как хочете, я не жевал и жевать не собираюсь.
Здесь тюремшики сидят двадцать, тридцать лет, и женчины тоже есть. На четвёртый день утром в 10.00 а. м. заезжает машина, тюремшики мне говорят:
— Торопись, ето полковник, он хороший. Расскажи ему свою ситуацию, а то тебя не выпустют, ждут с тебя взятку.
Я бегом к полковнику:
— Извините, полковник, я к вам с просьбой.
Он остановился:
— В чём дело?
— Уже нахожусь четвёртый день и не знаю за что, моя жена вот-вот принесёт в Уругвае, а я вот здесь.
— Как тебя звать?
— Даниель Зайцев.
— Хорошо, чичас разберусь.
— Большоя спасибо вам, полковник.
Вот нету и нету, в 14.00 п. м. вызывают, захожу в контору, мне говорят:
— Свободный, ничего за тобой нету, можешь идти.
— Но я без справки не могу отсуда уйти.
— Но мы не можем отсуда никаки справки давать.
— А я без справки не могу отсуда уйти, потому что в таможне сказали: без справки не приходи.
Чиновник пожал плечами и говорит секретарше:
— Пиши справку. На, — подаёт.
— Пожалуйста, ваш штамп и вашу подпись. — Ставит, подписывает, подаёт. — Большоя вам спасибо, извините, что надоедал вам.
— Ничего, счастливого пути.
— Ишо раз спасибо.
Прихожу в таможню, подаю справку.
— Ну, забирай груз и можешь идти.
Нанимаю боливьянсов, перевозим груз в аргентинскую таможню. Проверяют всё, спрашивают:
— Куда едешь?
— На юг, там у меня родители.
— Хорошо.
Ставют штамп, беру груз, нанимаю визу, на железнодорожной вокзал, сдаю груз в Буэнос-Айрес. Мне говорят: «Через неделю будет». Беру автобус — и в Уругвай за семьёй.
Читать дальше
