o:p /o:p
Татьяна Морозова. Стать Лавром. — «Знамя», 2013, № 4. o:p/
Рецензия на роман Евгения Водолазкина «Лавр». «Свести дискурс романа к противопоставлению разумных европейцев и стихийных русских — значило бы катастрофически обеднить роман. <���…> У народа и его избранных — разные задачи и разные сюжеты бытия. Евгений Водолазкин написал роман о том, как, следуя осознанной цели, человек может спастись сам и спасти тех, кто рядом. Мысль не новая, но от повторения она не делается старой. Роман показывает, что разговор о Боге, вере, любви, долге и других всем известных вещах может быть живым и свободным». o:p/
o:p /o:p
Особенности перевода с божественного на человеческий: Григорий Померанц и Зинаида Миркина. Интервью о постхристианстве. Беседовал Андрей Тавров. — «Гвидеон» («Русский Гулливер» / «Центр современной литературы»), 2012, № 4. o:p/
Из разговора о том, может ли спастись человек, «не пошедший в глубину», «в отличие от того, кто соприкоснулся с Богом» (А. Т.). o:p/
«Г. П. Он может спастись. <���…> Узнавание — очень важный акт. У нас того же Антония Сурожского узнать и отделить его от прочих митрополитов — для этого нужно иметь дар узнавания. Этот дар узнавания намного шире , чем непосредственная благодать (выделено мной. — П. К. ). У нас есть такие люди. Среди тех, кто узнает, я мог бы назвать несколько имен из православных, с которыми знаком. Конечно, большинство — нет». o:p/
Надо ли понимать, что существует что-то выше и «шире» «непосредственной благодати»? Или Григорий Соломонович в этом (вероятно, одном из последних своих интервью) имел в виду какую-то особую благодать, не Божественную? o:p/
o:p /o:p
Татьяна Полетаева. Жили поэты. Предисловие Сергея Гандлевского. — «Знамя», 2013, № 3. o:p/
В отличие от достаточно «игрового» сочинения Светланы Егоровой (см. выше), эту вещь можно — условно — отнести к «мемуарной». Однако это не просто воспоминания, это еще и чеканная, лирическая проза, очень интересно «рифмующаяся» с известным произведением под названием «Трепанация черепа» (пера автора предисловия). Добавлю, что если бы меня спросили, как это: написать о тех, кого любишь (пусть большинство уже за чертой), о самых родных и близких, о товарищах по судьбе, о времени, в котором выпало жить, — и написать увлекательно, искренне, с юмором и горячим сердцем, — то я бы мгновенно адресовал сюда, к «Жили поэты». И пишет-то литератор, поэт. «В быту Татьяна Полетаева женщина как женщина — то ключи посеет, то кошелек, то заговорит собеседника до одури, — но в литературе ей бывает присущ реликтовый, „бабий” и здравый, взгляд на вещи, который, думаю, правильней всего приписать ее таланту» (из предисловия). o:p/
В этом же номере продолжается живая, чуть беллетризованная «портретная галерея современных критиков», создаваемая Сергеем Чуприниным. На сей раз — об Игоре Шайтанове. o:p/
o:p /o:p
Вадим Перельмутер. Перекличка. — «Арион», 2013, № 1. o:p/
Вообще-то В. П. пишет о перекличке Александра Межирова с Владиславом Ходасевичем («Серпухова» с «Не матерью, но тульскою крестьянкой»). Но приводит и другие случаи. o:p/
«Одно из самых известных его стихотворений: o:p/
o:p /o:p
Мы под Колпиным скопом стоим, o:p/
Артиллерия бьет по своим, — o:p/
o:p /o:p
написано в 1956 году. o:p/
Десятью годами ранее его сокурсник по Литинституту — тоже фронтовик — Константин Левин написал стихи, которые были напечатаны лишь в восемьдесят четвертом, в единственной прижизненной левинской книге, но вероятно, чуть ли не все поэты из фронтовиков , да и не только поэты, их знали, во всяком случае, мне их цитировали и Винокуров, и Наровчатов, и Ревич: o:p/
o:p /o:p
Нас хоронила артиллерия. o:p/
Сначала нас она убила. o:p/
Но, не гнушаясь лицемерия, o:p/
Теперь клялась, что нас любила. o:p/
o:p /o:p
Сходство пережитого на войне — и чужие стихи об этом. Опять-таки двойственность импульса». o:p/
o:p /o:p
Гарольд Пинтер. Суета сует. Пьеса. Перевод и послесловие Галины Коваленко. — «Иностранная литература», 2013, № 3. o:p/
В крохотной пьесе нобелевского лауреата 2005 года — два действующих лица: мужчина и женщина, тому и другой — около сорока лет. Они разговаривают. «Пьеса вызвала неоднозначные толкования. Майкл Биллингтон считает, что в фашизме, в числе прочего, таится сексуальная сила, являющаяся его политическим эквивалентом. Ханна Скольников страстно доказывает, что пьеса Пинтера — о Холокосте. Пинтер не соглашается с подобной окончательностью оценок» (из послесловия). o:p/
Читать дальше
