Название — по строке Николая Рубцова, который посвятил Гоголю несколько стихотворений, знал наизусть целые страницы гоголевской прозы. А книга, судя по отрывкам, будет живая и многоадресная. Некоторые ее фрагменты публикуются и в апрельском номере «Фомы». o:p/
o:p /o:p
Наталья Громова.Скатерть Лидии Лебединской. То немногое, что осталось за пределами «Зеленой лампы». — «Дружба народов», 2013, № 3 . o:p/
Новая книга Громовой — на сей раз яркий и плотный биографический рассказ о писательнице, без которой литературная Москва «старого уклада», действительно, осиротела. Уже после всех переполненных именами, событиями и датами рассказов о родителях, литераторах, любовях; после монологов дочери и самой Лидии Борисовны, в финале, — точное и необходимое поминание: «…писатель, мемуаристка, рассказчица, организатор конкурсов чтецов и создатель музеев — на самом деле ни одно значение не исчерпывало род ее занятий. С одинаковой страстью она могла рассказывать как о Фадееве и Светлове, так и о Вяч. Иванове, Блоке и Пастернаке. Она умела соединять людей из разных эпох с несхожими взглядами, убеждениями, творчеством. Любовь к чужому таланту, восхищение перед ним — редкое качество, которым в избытке обладала Лидия Борисовна. Наверное, потому, что она была просто Добрым Духом литературы». o:p/
o:p /o:p
Владимир Губайловский. [Из материалов конференции «Иван Гончаров в контексте XXI века», состоявшейся в редакции журнала]. — «Знамя», 2013, № 2. o:p/
«Когда мы читаем Гончарова, у нас нет всеобъемлющей конструкции, в которую вписаны герои. Гончаров выстраивает свои отношения с ними на условиях какого-то паритета. Персонаж может вести себя „хорошо”, как Обломов, или „плохо”, как Штольц. Автор своего отношения к ним не скрывает, но они ведут себя так, как считают нужным, как это соответствует их природе, они — равные с автором, они — свободны. Не Гончаров дает слово героям, он у них, скорее, просит слово. Он говорит: „Может, все было так?”. А герой ему отвечает: „Нет, не так”. И писатель соглашается: „Значит, не так”. И думает: а как же это было на самом деле. Это равенство автора и героя, которое я вижу у Гончарова, очень современно. В сегодняшней литературной ситуации писатель, претендующий на исключительное, высокое положение, по-моему, просто обречен». o:p/
o:p /o:p
Светлана Егорова. Рассказы из жизни поэта Александра Ерёменко. — «Знамя», 2013, № 3. o:p/
Кажется, это первый случай в новейшей литературе, когда реальный литератор (наш сегодняшний современник с устоявшейся легендой) становится героем художественных апокрифов, действительно, уходящих от привычной «постхармсовской» подачи — в «рассказы», в прозу, — пусть и сдобренную сильным игровым веществом. До сих пор А. Е. был героем стихотворных посвящений (из коих, как помним, В. Лобановым недавно был составлен и сборник). o:p/
o:p /o:p
Евгений Ермолин. Роль и соль. Вера Полозкова, ее друзья и недруги. — «Знамя», 2013, № 2. o:p/
«Где они, читатели Кушнера и Рейна? Впрочем, и сегодня за пережженными в поэтический уксус уроками поражения можно иногда сходить к Гандлевскому, за трагическим историзмом — к Чухонцеву. Да хоть и к Бродскому, которым кончается все на свете. Однако ж, господа, когда этим зачастую живешь и сам, следует чем-то перебить или дополнить свинцовую тяжесть последних опытов. А главное — монологическая сосредоточенность, в сильной мере присущая нашим лучшим поэтам XX века, озабоченным тем, чтоб ни единой долькой не отступаться от лица , не всем уже кажется убедительной в ситуации тотального диалога, сквозной коммуникации, интенсивной общительности, ставшей нормой нашей жизни в XXI веке. Наше время — это время, когда кончается эпоха добрых намерений и банальных приличий, эпоха больших, не слишком взыскательных масс. Но в ней слабо угадывается и трагическая нота». o:p/
o:p /o:p
Вадим Ковский. Литературный быт в позднесоветских декорациях. Взгляд из-за кулис. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2013, № 3, 4. o:p/
Рубрика «Мемуары XX века». К цитате: автор одно время заведовал отделом поэзии в «Дружбе народов». o:p/
«Всегда взрывоопасной была тема войны. Стоило только войне предстать в стихах в своем неприглядном, а подчас и двусмысленном обличье (так, скажем, уже позволяла себе рисовать войну проза), как поэзия наталкивалась на цензурные барьеры. Не удалось опубликовать, в частности, одно большое стихотворение такого рода А. Межирова, и „Дружба народов” была далеко не первым журналом, куда он его приносил (по-моему, об артиллерии, жаль, я его не сохранил). Зато удалось напечатать в 1986 году в рубрике „Литературное наследство” подборку фактически заново открытого для читателей фронтовика Константина Левина, с добрыми словами Владимира Соколова. И в ней, в частности, присутствовало знаменитое стихотворение „Нас хоронила артиллерия…”, давно ходившее в литературной среде по рукам. Честно говоря, не уверен, что мы могли бы его опубликовать, будь автор жив: „Мы доверяли только морфию. / По самой крайней мере — брому. / А те из нас, что были мертвыми, — / Земле, и никому другому. / Тут все еще ползут, минируют, / И принимают контрудары. / А там уже иллюминируют, / Набрасывают мемуары… / Бойцы лежат, им льет регалии / Монетный двор порой ночною, / Но пулеметы обрыгали их / Блевотиною разрывною”. Впрочем, и тут без купюр не обошлось: „А тех, кто получил полсажени, / Кого отпели суховеи, / Не надо путать с персонажами / Ремарка и Хемингуэя”». o:p/
Читать дальше
