Елена Айзенштейн. «Сокровенное, в слезах, едва прошептанное слово». Образы Бога и поэта в творчестве Елены Шварц. — «Нева», Санкт-Петербург, 2013, № 5 < http://magazines.russ.ru/neva >.
«При всем многобожестве Елены Шварц и увлеченности ее мифологическими, дохристианскими образами замечательны стихи, в которых звучит христианская тема, осмысленная в индивидуально-авторских образах и в образах традиционного православия».
«Е. Шварц умела быть истово верующей, и эту истовость веры она передала в стихах».
«Елена Шварц любила икону Богоматери-Троеручицы в Никольском соборе. Свою любовь к иконе она объясняла приворотом небесных сил, колдовским, магическим влиянием».
И другие формулировки — такие же двусмысленные.
Максим Амелин. «Карта нашей поэзии предельно неточна». — «ПОЛИТ.РУ», 2013, 16 мая < http://www.polit.ru >.
Речь лауреата Литературной премии Александра Солженицына на церемонии награждения, 15 мая 2013 г., Москва.
«Особенно трепетным отношением и подлинной любовью я проникся к поэтам допушкинской поры, оказавшимся для меня отнюдь не литературными ископаемыми, а верными собеседниками и учителями. Русский поэтический XVIII век, изъясняющийся на необыденном, необычайно весомом и емком языке, на самом деле был огромной плавильней и кузней едва ли не всего грядущего разнообразия форм и жанров, видов и традиций, до сих пор так или иначе проявляющегося в нашей поэзии».
Полина Барскова. «Мне нужно переключение времени». COLTA.RU публикует очередную главу из биографического проекта Линор Горалик — книги бесед с современными русскими поэтами «Частные лица». — « Colta.ru », 2013, 28 мая < http://www.colta.ru >.
«Мои запросы юношеские были совершенно из области Страны Желанной, как сказано в отличной книге ёМио, мой Мио”, я как-то влюблялась мифологически, у меня была мучительная страсть в области 13 лет к фотографии, вырезанной откуда-то тайно, — Михаила Николаевича Барышникова. Я тогда такие удивительные тексты писала, натурфилософские — например, о летнем дожде, называлось это „Барышников”, а о зимнем дожде — „Бродский”. И отношения с этим пантеоном были крайне интенсивные, как бывает во сне. Да, и еще было детское великое чувство к Высоцкому, всепоглощающее, лет в 10. Главное, все эти детские страсти с возрастом не истаяли, как-то оказались переработаны сознанием».
Андрей Битов. Я люблю Петрушевскую. Юбилей современного классика. — «Новая газета», 2013, № 56, 27 мая < http://www.novayagazeta.ru >.
«Для меня феномен Петрушевской в том, что она не принадлежит ни к какому поколению. Ее, уж не знаю, яхта или кораблик, проплыл между двух айсбергов и застрял в будущем».
«„Время ночь” — такая штука в прозе, которую мне не с чем сравнить. <...> Я с впечатлением от „Времени ночи” заседал в первом Букеровском жюри. И совершенно невыносимым было, что явному победителю не дали первого Букера. Мы с Элендеей Проффер боролись за это, но дело оказалось безнадежным. И с тех пор Букер стал хром на один глаз, слеп на одну ногу, так и не выровнявшись, потому что таких ошибок совершать в истории литературы нельзя».
Кира Богословская. Двойной капкан. «Ловушка» зрительского восприятия. — «Искусство кино», 2013, № 4, апрель < http://kinoart.ru >.
«Зрители [ТВ] не хотят видеть сюжеты „о себе”, посвященные ежедневным проблемам и ситуациям, если в финале нет полной и безоговорочной победы „их типа” правды. Сегодняшняя семантика российской жизни работает так, что при помещении „простых людей” в узнаваемые российские обстоятельства создается ощущение, что и они сами, и их жизнь незначительна. <...> Сегодня такой идеологии, которая позволяла бы „обычным людям” себя достойно и спокойно чувствовать, нет».
«В таких условиях зрителям становится важно соответствие представленного на экране их личной мифологии, которая, как правило, является одновременно и массовым мифом. Именно она худо-бедно защищает их от тревожной неопределенности мира. Двойной капкан зрительских ожиданий можно обозначить как: „Я хочу видеть правду, но не хочу ее видеть”».
Дмитрий Быков. Карамзин с автоматом. К 75-летию Людмилы Петрушевской. — «Коммерсантъ Weekend », 2013, № 19, 24 мая < http://www.kommersant.ru/weekend >.
«Людмила Петрушевская — один из весьма немногих российских литераторов, по всем статьям заслуживающих Нобелевской премии. Мне трудно назвать более значительное явление в русской прозе и драматургии девяностых и нулевых. Рядом с ней, пожалуй, можно поставить Владимира Сорокина — но думаю, что приемы Петрушевской тоньше, а ее концепция человека (без которой не бывает серьезного прозаика) оригинальнее».
Читать дальше
