Замалчивания точно не было: почти все издания откликнулись на новую книгу. Роман еще в рукописи, то есть — в преддверии читательской реакции, не просто вошел в шорт-лист премии «Национальный бестселлер», он лидировал и едва не стал победителем, а теперь имеет все шансы стать лауреатом премии «Большая книга», являясь одним из фаворитов короткого списка.
«Охаивания» романа Виктор Топоров ожидал из-за «беспощадного избиения всего самодеятельного и самозваного руководства несостоявшейся „оранжевой революции”». Этого и в самом деле можно было ждать. Однако и «охаивания» не было. Даже те рецензенты, которых неприятно поразили инвективы автора по отношению к политической оппозиции, все-таки не предъявляли обвинений в сервилизме — кроме разве что Мартына Ганина, переадресовавшего самому Кантору его нелестный упрек интеллигенции в том, что она, интеллигенция, в начале девяностых пошла в услужение к ворам, к паханам, и как это полагается на зоне, стала чесать им пятки и «тискать романы».
«Ворам чесать пятки нельзя, а чекистам — нормально и даже как-то почетно», — иронизирует Ганин, видя в изображении оппозиции в виде беспринципных попрошаек, шакалящих по иностранным посольствам и получающих инструкции и деньги для государственного переворота у иностранных государств «заявку на место при будущем дворе тт. Бастрыкина, Чайки и прочих» [5] .
Это несправедливо. Оппозицию Кантор поносит, но и власть не так чтобы жалует. Верховный правитель Руси изображается у него «невзрачным человечком, полковником недоброй памяти КГБ», которого наняли охранять нажитое олигархами добро. «И поставили сторожа — пусть смотрит за сундуками, нужен и на пиратском корабле капитан, который следит за дележом добычи. Полковник смотрелся гербовым львом на задних лапах. <���…> Но год от года аппетиты гербового зверя росли».
С таким придворным портретом ко двору не просятся. Это стандартный полемический прием, рожденный той самой привычкой мыслить штампами, против которой восстает Кантор. Отрицательное отношение к какому-либо явлению либо личности не означает автоматически прославления антагониста. Если тебе не нравится оппозиция — это еще не значит, что тебе нравится власть и ее слуги.
Часто пишут, что Максим Кантор предпринимает ревизию штампов интеллигентского сознания. Вообще я с интересом отношусь ко всякой ревизии штампов, но сатирические образы оппозиционеров — это как раз не развенчивание штампов, это культивация штампов государственного агитпропа: оппозиция насквозь продажна, финансируется из-за рубежа, сотрудничает с зарубежными спецслужбами, замышляет государственный переворот в интересах иностранного государства, хочет ограбить Россию, ее интересы противоречат интересам народа.
И не оттого ли «муза пламенной сатиры» на сей раз осталась глуха к призывному кличу автора и вместо ювеналова бича подсунула ему какую-то подделку времен советского «Крокодила»?
В романе несколько пересекающихся линий. К счастью, лишь одна из них сатирическая: это именно современная сюжетная линия, где действует оппозиция. И с чисто писательской точки зрения эта линия провалена.
Большой просчет автора — начинать роман с самой слабой главы: я знаю читателей, которые ею и ограничились, в уверенности, что книга представляет собой неуклюжий памфлет. К тому же нельзя в каждом романе повторять один и тот же принцип композиции, восходящий к Толстому с его салоном Анны Павловны Шерер.
«Уроки рисования» начинались с вернисажа авангардного искусства, на котором автор собирает едва ли не всех героев будущего повествования.
«Красный свет» начинается с приема у французского посла, по случаю вручения галеристу и меценату Ивану Базарову (основной бизнес которого — подпольные казино) ордена Почетного легиона.
На прием приглашена современная элита: по версии Кантора это воры, называющие себя бизнесменами и интеллектуальная обслуга воров: политики, оппозиционеры, журналисты, литераторы. Большинство из них продолжат свое существование в следующих главах. Лидеры оппозиции появятся, в частности, в Лондоне, где они будут получать деньги на государственный переворот и инструкции от своих кураторов из английской разведки. И пойдут на поклон к старому, едва ли не бессмертному нацисту, другу и соратнику Гитлера, почти мистической фигуре, олицетворяющей у Кантора историю (что должно, очевидно, свидетельствовать о подоплеке их идеологии).
Читать дальше
