Виктор Пономарев - Записки рецидивиста

— Закрой дверь, Федя.

Я закрыл дверь на ключ.

— Приступаем к делу. Выкрути пробки на щитке, может сигнализация быть. А этот готовый? — спросил Чехарда и кивнул на «пса».

— «Мочить» не стал, но он и так не скоро очухается.

Беглый осмотр шести комнат результатов не дал, «сандаля» нигде не было.

— Должен быть подвал. Такая хата клевая и без подвала не может быть, — сказал Чехарда.

Стали осматривать полы и только в дальней комнате под паласом надыбали люк.

— Ну, я пошел под воду, — сказал Чехарда, откинув крышку люка. — Посвети мне ступеньки.

Фонариком я стал светить в подвал, а Чехарда стал спускаться. Уже из подвала он сказал:

— Дай-ка фонарик сюда, а то темно, как у негра в жопе в безлунную ночь.

Я подал, а через несколько секунд раздался радостный голос Чехарды:

— Тут он, красавчик! Иди, Федя, к двери и будь на атасе. Мало ли кто лукнется в хату.

В коридоре я сел в кресло, передернул затвор «макару» и положил его на столик с правой стороны от себя. На глаза попалась моя же недопитая бутылка с «керосином» (вином). Я взял и вылил его себе в пасть. Не пропадать же добру. И только теперь почувствовал тяжесть своего тела, два часа напряжения не прошли даром. Зашевелился и застонал «пес». Слегка рукояткой его же «несчастья» (пистолета) я дал ему по голове, и снова тишина. Я сидел и размышлял, что дальше делать с «псом». Пришить-то, если вдруг «спалимся», мне уже никогда «солнце не засветит». Пусть живет. Тем более, он только меня и видел в лицо, а я свалю надолго на свой «дальняк», где ветер и пурга кругом.

Минут через двадцать появился Чехарда, как будто только из-под душа вышел. По его лицу струйками стекал пот. В руке он держал все тот же коричневый портфель, но только изрядно пузатый.

— Все, Федя, порядок, — сказал Чехарда. — Съем. Уйдешь вторым номером через пару минут после меня. Подвалишь на то же место. Ничего не забудь и дверь на ключ пристегни.

Я открыл дверь и выглянул на улицу, она была пуста. Вытерев пот с лица, Чехарда с деловым видом заспешил по улице. Чуть выждав, пошел и я. Когда проходил мимо дачи ученого, услышал за спиной крик:

— Федя! Федя! Заходи, посидим немного.

Обернувшись, я увидел, как будущий Ломоносов пытается догнать меня, нетвердо перебирая ногами. «Да уж насиделся я, спасибо. Знал бы ты, мудак, сколько мне сидеть довелось, так бы не говорил. А тебе не сидеть, а лежать уже надо», — подумал я, но вслух сказал:

— Юра, подожди еще немного. А лучше ты пока свою «прищепку дерани», чтобы приветливее гостей встречала. А не можешь, так я подойду и сам ее «оттележу». Так ей и скажи, — и прибавил шагу. Юра поотстал, видимо, переваривал мое обещание.

Подошел к машине, в ней сидели Чехарда и Пегас. Плюхнулся на заднее сиденье, и мы поехали.

— А «маз» (главарь шайки) где? — спросил я.

— Сейчас за ним заедем, — ответил рулила. — У него тут недалеко берлога. Он так нервничал, пока ты, Дим Димыч, как мартышка, по столбам лазил, что свалил.

Попетляв между дачными участками, мы остановились, вышли из машины и пошли пешком. Метров через сто остановились около невзрачного с виду, но крепкого особнячка. Чехарда постучал в дверь условным стуком. На пороге появился Огонек со словами:

— Ну, что? Как?

— Порядок, «маз», — ответил Чехарда и протянул ему пузатый портфель.

— Заходите, заходите, чего стоим, — сказал Огонек.

Мы прошли в комнату, расселись в кресла и на диван. Посреди комнаты стоял стол, уже хорошо накрытый на четыре персоны. Постарался сам Огонек.

— Зырьте, братва, я не сомневался, ждал вас с удачей. Ну, к столу. Удачу надо обмыть, чтобы и дальше она сопутствовала нам. Ой, Дим Димыч, удивляюсь я на тебя. Артист, да и только. Видели мы, как ты лазил по столбам, точняк гиббон в спецухе. Тебе бы в цирке работать с таким талантом. Но чего ты так долго копошился? Или забыл, за чем шел, и решил по всей улице провода поднять? — спросил Огонек, когда мы вмазали по стакану водки. Только Пегас не пил, ему надо было еще за руль «бригантины» садиться.

— Так я теперь смогу монтером хоть где работать, такую практику прошел. Осталось только «оправилы» сделать. Да еще шабашку сбил: и напоили, и накормили, — ответил я. — А че, объект мне уже знакомый. Завтра же пойду в ремконтору электросетей, заявление на работу подам. Там, смотришь, и московскую «проколку» сделают. Вот ништяк в натуре канает. А сейчас бабу трахать пойду. «Прищепка» одного ученого приглянулась, — добавил я, и все дружно поймали «ха-ха».