Виктор Пономарев - Записки рецидивиста

Ночью из зоны приполз Макс, передал «подогрев» от Каюма: колбасу, чеснок, сало, пряники. У Каюма был «личняк» (свидание).

Раз в месяц приходил «хозяин», заставлял меня раздеться и все удивлялся, говорил своим помощникам:

— Смотрите, он не худеет здесь нисколько. Посмотрите на его морду, да на нем пахать можно. А у тебя, Пономарев, жалобы есть какие?

— Нету, гражданин начальник, все нормально. «Компот» (жидкая тюремная пища) жирный и вкусный, на воле такого не ел. Спасибо за заботу, — отвечал я с сарказмом.

Кончился мой БУР, я вышел в зону. Но моим планам «уйти на траву» сбыться не было суждено. Начали собирать большой этап, говорили, повезут в Каракалпакию в новую зону Мурунтау. И вот нас, первую партию в двести человек, кидают на этап и везут в пересыльную тюрьму. В ней я уже так примелькался надзирателям, что один узбек, увидев меня снова в тюрьме, сказал:

— Ты что это все время сидишь, Дим Димыч, постоянно сюда приезжаешь. Ты думаешь освобождаться? Тебе можно уже в тюрьме памятник ставить.

— Да мне здесь лучше, я уже привык. Здесь веселей, все везут куда-то, а на свободе скучно и тоскливо, — ответил я, смеясь.

Ночью нас погрузили в вагонзак. Набили битком, не то что лежать, сесть негде. В пути, пока конвой водил всех на оправку, с ума можно было сойти от шума и гама. Потом зекам дали жеванину: по булке хлеба на рыло, суточную пайку сахара и по двести граммов кильки. Когда поели, немного успокоились. Проехали Хорезм, а утром уже были в Ургенче. Здесь нас поджидали открытые машины и конвой на них, по три солдата с автоматами и собакой. Нас погрузили на машины и повезли. Но не через Амударью на пароме — это был самый близкий путь до зоны, километров сорок, а вокруг, это не менее ста пятидесяти километров. После того как проехали столицу Каракалпакии город Нукус, дорога стала очень узкой и извилистой между высоких черных гор. Подъехали к зоне уже к вечеру. За колючей проволокой стояли четыре барака из черного камня, столовая и БУР с изоляторами.

Встречал нас начальник лагеря майор Малахов. Был он в полевой форме и в высоких парусиновых сапогах.

В небольшой бане мы помылись, она тоже была сложена из черного камня. За зоной стояло большое трехэтажное здание, в нем была бухгалтерия и жила вся администрация лагеря. Чуть дальше было много развалин небольших домов, а за ними стояла крепость с длинной стеной и бойницами. Я поинтересовался у одного зека:

— А почему маленькие домишки разрушены?

На что он мне ответил:

— Так здесь прокаженные раньше жили. Их вывезли на Аральское море и поселили на острове Муйнак. А здесь все взорвали и порошком посыпали, чтобы зеки не заразились. Бараки и корпус мы уже потом построили.

— А сейчас что строите? — спросил я.

— Пока вольные скалы взрывают, мы камни на тачках вывозим. А что строить будем, никто не знает.

После бани повели на ужин. А после ужина была проверка. Через зону шла выложенная из камня дорога. На ней и выстраивали зеков. Впереди, в окружении отрядных, стоял Малахов, заложив руки за спину и качаясь из стороны в сторону. Мне показалось, что он сильно пьян. Я сказал «местным» зекам:

— Так он торченый глухо.

— Да он на вечерней проверке еще ни разу не был трезвый, — ответили зеки.

А «хозяин» кричал на всю зону:

— А ну, выходите из бараков! Стройтесь быстрей! Кому говорят!

После просчета все зеки разбрелись по баракам. Я попал в барак под названием Шанхай. Здесь как в казино: играют под интерес в карты, кости, музыканты на баяне играют, на гитарах, поют.

Встретил кентов по прежним зонам: Сашку Шмагу — картежного шулера, Майбороду, с которым сидели в зоне Навои. Из Навои он тоже уходил в «эмиграцию», только чуть раньше меня. Тоже поймали, осудили и в награду сюда привезли.

Пришел ко мне Володя Федот, солдатик, что за убийство со мной в «крытой» сидел. Он-то и рассказал мне про порядки и каторжную работу в зоне:

— Дим Димыч, иди ко мне помощником работать. Я механиком здесь работаю, дизель гоняю, электричество в забой подаю, где взрывные работы идут. Наверху бетономешалка стоит, бетоном потом опалубку в забое заливают. По доскам на тачках в забой бетон возят и заливают. Работа что у дьявола в жопе, температура за пятьдесят зашкаливает. У меня есть один вольный механик, еврей. Я с ним перебазарю насчет тебя. У нас старый дизель есть, так будем его потихоньку перебирать.

На другой день нас повели в рабочую зону, а до нее километров шесть пешим ходом по жаре. В рабочей зоне солдатская вахта, большие решетчатые ворота и колючая проволока километра на три вокруг. Разбрелись по объектам. Федот привел меня к себе: маленькая конторка, раздевалка, и под навесом дизель рабочий стоит. Федот завел его, дал ток по объектам. Сзади конторки тоже большой дизель стоял, стали его разбирать. Я снял головку, а она килограммов пятьдесят, поднял на живот и опустил на землю. Еврей только глазами лупает, а Володя говорит ему: