Артур Голден - Мемуары гейши

Если вы когда-либо видели кошку-маму, обучающую своего котенка охотиться, видели, как она берет беспомощную мышку и раздирает ее, вы поймете, что Мама предоставляла мне возможность научиться быть такой же, как она. Все, что от меня требовалось, — солгать и сказать: «Да, Мама, вы много раз затрагивали этот вопрос!» Это был бы мой первый шаг к тому, чтобы однажды самой стать желтоглазой старой женщиной, живущей в унылой комнате с бухгалтерскими книгами. Я опустила глаза на циновку, стараясь не видеть ни ту ни другую, и сказала, что не помню.

Лицо Хацумомо от злости покрылось красными пятнами. Она направилась к двери, но Мама остановила ее.

— Через неделю Саюри станет моей дочерью, — сказала она. — За это время тебе нужно научиться относиться к ней с уважением. Когда пойдешь вниз, попроси одну из служанок принести чай мне и Саюри.

Хацумомо слегка поклонилась и вышла.

— Мама, — сказала я, — мне очень неудобно служить причиной такого количества проблем. Уверена, Хацумомо неправильно понимает ваши намерения в отношении Тыквы, но... Разрешите задать вам вопрос? Возможно ли удочерить одновременно Тыкву и меня?

— О, ты теперь разбираешься в бизнесе? — спросила она. — Ты хочешь рассказать мне, как вести дела в окейе?

Через несколько минут появилась служанка с подносом, на котором стояли чайник и чашка, не две чашки, а только одна. Мама сделала вид, что не заметила этого. Я налила ей чай, и она начала пить его, внимательно изучая меня своими желтоватыми глазами.

Когда Мамеха вернулась в город на следующий день и узнала о решении Мамы удочерить меня, она обрадовалась, но не так, как я ожидала. Она кивнула и осталась удовлетворенной, но не улыбнулась. Я спросила, может, что-то происходит не так, как она планировала.

— О нет, торговля между Доктором Крабом и Нобу продолжается, как я и надеялась, — сказала она мне, — и окончательная цифра представляет собой довольно значительную сумму. Когда я узнала это, ты сообщила, что госпожа Нитта собирается удочерить тебя. Чего еще можно желать?

Это то, что она сказала. Но правда, которую я узнавала постепенно в течение нескольких лет, оказалась другой. Прежде всего торговля шла вовсе не между Доктором Крабом и Нобу. Она вылилась в соперничество между Доктором Крабом и Бароном. Могу представить, что при этом чувствовала Мамеха. Именно поэтому она неожиданно охладела ко мне на некоторое время и не рассказывала всю правду.

Это не значит, что Нобу не участвовал в торгах. Он боролся за мой мизуаж, но только в течение нескольких дней, пока сумма не перевалила за восемь тысяч йен. Он перестал участвовать в этой борьбе вовсе не потому, что цена для него стала слишком высокой. Мамеха с самого начала знала о его возможности заплатить практически любые деньги, если бы он захотел. Проблема, которую Мамеха не предвидела, заключалась в том, что у Нобу был не более чем праздный интерес к моему мизуажу. Только определенный тип мужчин тратит свое время и деньги на охоту за мизуажем, и, как оказалось, Нобу не из их числа. Несколько месяцев назад, как вы помните, Мамеха предположила, что ни один мужчина не станет поддерживать отношения с пятнадцатилетней начинающей гейшей, если его не интересует мизуаж. Именно во время этого разговора она сказала мне: «Можешь не надеяться, что его привлекла беседа с тобой». Возможно, она не ошибалась относительно моих бесед, не знаю, но Нобу точно не интересовал мой мизуаж.

Что касается Доктора Краба, то он скорей бы выбрал самоубийство, чем позволил кому-то вроде Нобу увести у него мизуаж. На самом деле, через несколько дней он торговался уже не с Нобу, но не знал об этом, так как хозяйка Ичирики решила не сообщать ему, желая поднять цену как можно выше. Поэтому, разговаривая с ним по телефону, говорила что-то вроде этого: «О, Доктор, я сегодня получила информацию из Осака, что поступило предложение о цене в девять тысяч йен». Хозяйка никогда не любила откровенно лгать, а эта фраза могла толковаться как угодно. Информация могла поступить хоть от ее сестры, живущей в Осака. Но когда она упоминала Осака и предложения, конечно, Доктор Краб предполагал, что предложение исходило от Нобу, хотя на самом деле — от Барона.

Что же касается Барона, то он прекрасно знал своего соперника, но ему было все равно. Он хотел получить мизуаж и вел себя подобно мальчишке, желающему выиграть любой ценой. Много лет спустя одна гейша рассказала мне о беседе, состоявшейся у нее с Бароном примерно в это время. «Ты не слышала о том, что сейчас происходит? — спросил у нее Барон. — Я пытаюсь добиться мизуажа, но Доктор стоит на моем пути. Только один человек может освоить неисследованные области, и в данном случае я хочу быть этим человеком! Но что мне делать? Этот глупый Доктор, кажется, не понимает, что за цифрами, которыми он бросается, стоят реальные деньги».