Владимир Сотников - Вангелия

– Ты не рада?

– Рада. Мой отец был военным, мой муж… Это благородная профессия. Но выбор сына меня тревожит. А почему? Я не понимаю, и от этого тревога моя растет.

Ванга коснулась ладонью розовых бутонов, потом провела по соцветиям герани…

– Это не сын тебя тревожит, – сказала она.

– А кто? – удивилась Ольга.

– Твой внук.

– Да ты что, Ванга! – засмеялась Ольга. – Какой внук? Моему сыну всего семнадцать лет.

– Если твой сын будет под водой, то и внук будет под водой, – сказала Ванга. – Твой внук выберет то же самое, что и твой сын. И если твой сын будет под водой, то внук твой погибнет.

– Я ничего не понимаю… – растерянно проговорила Ольга.

– Тебе и не надо это понимать. – Голос Ванги прозвучал сурово. – Скажи сыну: пусть он будет в небе, а не под водой. Ты запомнила?

Конечно, Ольге хотелось расспросить, что означает это странное пророчество. Но она понимала, что расспрашивать не следует: Вангелия в самом деле сказала все, что Ольге положено было знать.

– Запомнила? – повторила та.

– Да, – кивнула Ольга. И добавила: – Я буду к тебе приезжать!

При этих словах лицо Ванги почему-то стало печальным.

– Думаешь, раз это нелегко устроить, то я и не смогу? – горячо проговорила Ольга. – Смогу, Ванга! Это потребует усилия, но мне без усилия и никогда ничего не давалось. Не знаю, почему, но это так.

– А я знаю, почему, – улыбнулась Ванга. – Ты сильная, вот тебе Бог и дает трудное счастье. Чтобы и слабым людям тоже счастья хватило – полегче. Главное, не уклоняйся от того, что жизнь тебе велит.

– Я и не уклоняюсь, – вглядываясь в лицо подруги, ответила Ольга.

– У тебя все будет хорошо, – сказала Ванга. – Я точно это знаю, и я этому рада. Ты пришла в мою жизнь в самые счастливые мои годы… Тогда, в Доме слепых, помнишь?

– Конечно, помню, – кивнула Ольга.

– После этого в моей жизни счастья уже не было, – тихо сказала Ванга. – Но в тебе мое счастье сохранилось, в тебе оно живет.

«И бережет меня», – подумала Ольга.

Слезы стояли у нее в горле, не давая произнести ни слова. Она не знала, увидит ли еще свою необыкновенную подругу, и сейчас, вот в эту минуту ей почему-то показалось: нет, не увидит больше никогда… Но то, о чем сказала Вангелия – неведомым образом сохранившееся счастье их общей юности, – Ольга ощущала сейчас всем своим существом.

Сын встречал Ольгу у околицы на автобусной остановке: она сообщила о своем приезде телеграммой.

– Как вы без меня? – спросила она, поцеловав Андрея.

– Скучаем, – улыбнулся тот. – А так все в порядке. Папа на работе. У меня выпускной завтра.

– Я помню, – улыбнулась в ответ Ольга. – Спешила к тебе на выпускной.

Они пошли по дороге, ведущей через луга к деревне.

«Где моя родина? – подумала Ольга, глядя на яркую июньскую траву. – Здесь, в Сибири? В России?»

И сразу же вспомнилось, какая радость взметнулась в сердце, когда она увидела Болгарию – радость воспоминаний юности. Слишком необычно обернулась ее жизнь, чтобы ей легко было ответить себе на вопрос о родине…

Но в общем-то ей было сейчас не до отвлеченных размышлений.

– Андрюша, – сказала Ольга, – я хочу тебя попросить: пожалуйста, подай документы в летное училище.

– Почему именно в летное? – удивился он.

– Я не могу объяснить. Но… Выполни мою просьбу. Пожалуйста!

– Ма, да ты не волнуйся! – сказал Андрей. – Разве я против? Даже хорошо, что у тебя такое желание определенное. Я-то ведь все никак решить не мог – в летчики или в подводники. Но раз ты хочешь…

– В летчики! – быстро произнесла Ольга.

– Заметано! – засмеялся сын.

Глава 19

Никто не ожидал, что смерть придет так неожиданно и заберет ее так быстро.

– Ванга, Ванга!.. – плакала Любка, сидя у постели сестры. – Я же тебе говорила: лечись, лечись, рак груди не приговор теперь! Не захотела…

На лице Ванги мелькнула виноватая улыбка.

– Надо же мне из жизни как-нибудь уйти, – чуть слышно проговорила она. – Вот, Бог указал дорогу.

В больничной палате стоял полумрак, только мерцали датчики приборов, к которым подключена была Вангелия, и мерцание это казалось печальным и горестным.

– Тетя Ванга, ну что ты говоришь? – укоризненно произнесла старшая племянница. – Зачем тебе из жизни уходить?

– Восемьдесят пять. Пора. – Ванга обвела взглядом родных, собравшихся в ее палате. – Не ссорьтесь без меня. И не завидуйте мне.

– Да кто ж тебе завидовал? – покачала головой Любка.

– Многие. Думали, если я все знаю, то мне легко жить. А мне это бремя невыносимо было… Никогда не желайте слишком многого, – словно бы невпопад сказала она. – А то не сможете расплатиться.