Владимир Сотников - Вангелия

– Чтобы выиграть, необходима предприимчивость! – весело сказал он.

И улыбнулся.

Ни одна женщина на свете не сдержала бы при этом ответную улыбку – Ольга была уверена.

– Что же вы станете делать? – глядя на Незнамова именно что с широчайшей и глупейшей, наверное, улыбкой, спросила она.

– Немедленно отправлюсь к своим конкурентам.

– Но зачем?!

Изумление ее было так велико, что прошла даже радость от его неожиданного расположения к ней. Незнамов всегда казался ей более чем разумным человеком. И вдруг такой бессмысленный шаг… Или это только она не видит в подобном поступке смысла? Да, конечно, она ничего не понимает в конкурентной борьбе, и кто она такая, чтобы указывать ему?..

– Я поговорю с ними начистоту, – объяснил Незнамов. – Узнав, что мне известно об их происках, они будут ошеломлены. Это даст хороший результат. – И прежде чем Ольга успела задать еще какой-нибудь глупый вопрос, добавил: – А вы сделайте, пожалуйста, то, о чем я вас попросил, и можете идти домой.

Он коротко наклонил голову, прощаясь, и ушел.

Ольга смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом. Когда она перестала видеть его лицо, его спокойные глаза, перестала слышать его уверенный голос, – только после этого она поняла, что тревога ее не уменьшается, а наоборот, делается сильнее, определеннее, отчетливее.

И что ей делать с этой тревогой, как ее избыть? Ольга не знала.

Глава 26

Как жаль, что окна ее комнаты выходят не на улицу, а в узкий, как пенал, двор дома!

Ольга то и дело выбегала в общий коридор, чтобы посмотреть на улицу оттуда. И все-таки она пропустила тот момент, когда Незнамов вошел в дом, и поняла, что он вернулся, только когда услышала его шаги в коридоре. Шаги были медленные, тяжелые.

Замерев, Ольга стояла у двери своей комнаты. Выглянуть в коридор, выйти ему навстречу?.. Но как он воспримет ее неуместное любопытство?

Шаги стихли. Незнамов вошел в свою комнату. Все Ольгины чувства были обострены настолько, что она расслышала, как на пороге он помедлил, словно запнулся.

Оставив сомнения, она выскользнула из своей комнаты и быстро пошла по коридору.

Ответом на ее стук в его дверь было молчание.

– Алексей Сергеевич, это я! – взволнованным шепотом проговорила Ольга. – Откройте, пожалуйста!

Она знала, что он стоит под дверью. Она не слышала, но чувствовала его. И он не хотел открывать ей, это она чувствовала тоже.

И все-таки дверь открылась.

– Что случилось, Ольга Андреевна? – голос Незнамова звучал спокойно, но как-то глухо. – Почему вы не спите?

– Я только хотела спросить… – взволнованно и растерянно произнесла Ольга. – У вас все в порядке?

Она была так сильно охвачена смятением, что вошла в его комнату без приглашения.

– Конечно, – пожал плечами Незнамов. – А что у меня может быть не в порядке?

Она видела, что он лишь изображает недоумение и что почему-то собирает все силы, чтобы его изобразить. Но не могла же она сообщить ему такие свои наблюдения.

– Нет, ничего… Извините, – пробормотала Ольга. – Доброй ночи.

Он так явно не хочет ее видеть, что не замечать этого просто неприлично. Она пошла к выходу из комнаты.

Но у двери все-таки обернулась. Сама не понимая зачем.

Незнамов медленно опускался на ковер. Силы, которые помогали ему не сделать этого раньше, более не действовали; только теперь Ольга это поняла.

– Что с вами? – воскликнула она, бросаясь к нему.

– Ничего. Идите, идите же…

Голос его звучал теперь уже не просто глухо, а словно из могилы. Не обращая внимания на его требование уйти, Ольга присела перед Незнамовым и тронула его за плечо. Он коротко вскрикнул. Она наконец заметила темное пятно на борту его пиджака.

– Вы ранены? – спросила Ольга.

Растерянность ее сменилась абсолютной собранностью.

– С чего вы взяли? – попытался возразить Незнамов.

– Не стоит обманывать, – сказала Ольга. – Давайте я обработаю рану. Это на боку, вы просто не достанете сами. Не беспокойтесь, я умею оказывать первую помощь.

– Откуда такие навыки?

Наверное, он хотел иронически усмехнуться. И наверное, скрывать боль было уже невозможно – усмешки у него не вышло.

– Работала воспитательницей в детском доме для слепых, – ответила Ольга. – Дети часто ушибались.

Незнамов все-таки улыбнулся. Но уже без всякой иронии – улыбка получилась ясная и немножко жалобная.

– Я не ушибся, – сказал он. – Да я и не ребенок.

– Это как сказать.

Ольга помогла Незнамову дойти до кровати и, когда он сел на постель, расстегнула на нем пиджак. От его рубашки были оторваны обе полы, и ими был наскоро обвязан бок. Повязка набрякла кровью.