Евгений Будинас - Давайте, девочки

– Мама, а если папа от нас уйдет, он останется моим папой?

– Разумеется, – только и произнесла опешившая мать.

– Папа, тогда – уходи, – просто рассудила дочь, сразу развязав все узлы. – Ты здесь только нервы портишь и зря теряешь свое время.

Что Рыжюкас мгновенно и проделал.

А вот гениальный в своей простенькой незамысловатости пример всем вожделеющим и на все века.

…Они шли с дочкой по городу мимо аптеки. Очень спешили, ему было совсем не до нее, дочь едва поспевала за ним. Они пронеслись с полквартала, когда она пролепетала по-детски невинно и, что невероятно в шестилетней крохе, по-дамски лукаво:

– Папа, я у тебя такой рассеянный чудик, прямо совсем забыла это слово, ну помнишь, такое коричневое, оно всегда бывает в аптеках…

– Гематоген? – только и спросил он, круто развернувшись и возвращаясь к аптеке.

Обучать Маленькую такому он не спешил. Он забавлялся, ему нравилось, как она мнется и мается, не зная, как добиться желаемого, не умея начать…

Но она начала как умела.

Он обещал подарить ей мобильный телефон. И однажды торжественно вручил коробку.

Она скуксилась, ей хотелось совсем не такой, она по телику видела рекламу. «Лучше бы ты отдал мне эти деньги, я бы сама доплатила». – «Это из каких же?» – «Из своей зарплаты, я ведь теперь работаю…»

Он расспросил, какую же модель она хотела и почему именно эту, безумно дорогущую.

– Понимаешь, – сказала она, – как бы тебе это объяснить… Ну вот одному человеку нравится «Ауди», а другому «Мерседес»…

– Понимаю, – строго сказал он. – Но это касается в первую очередь тех «человеков», у которых на это есть деньги.

– Но ведь у тебя они есть? Хотя бы на приличную мобилу? А эта мыльница мне не нужна.

Она открыла окно и вышвырнула коробку с телефоном.

Рыжюкас побледнел. Но сдержался и заговорил подчеркнуто спокойно.

Деньги на приличную «мобилу» у него были, но не было настроения ими сорить. Он считал, что телефон нужен, чтобы звонить, а не пижонить.

– Тебе не кажется, что для того, чтобы получить такую модель, как ты мечтала, от тебя тоже кое-что нужно. Как минимум что-нибудь такое, чтобы я захотел ее тебе подарить?

– Ты же сам говорил, что человек свободен, пока он не пообещал. А если пообещал, он уже должен.

Тут Рыжюкас встревожился: он понял, что это первый звонок.

Конечно, ей с ним повезло. Сразу все свалилось к ее длинным ногам – вместе со слепым дождем в тот сентябрьский день, когда он помог ей нести чемодан. Но дармовое развращает. К нему привыкаешь и очень скоро перестаешь ценить. А принимая как должное, начинаешь и требовать…

Но он не золотая рыбка… Он это уже проходил! И меньше всего хотел снова попасться! Хорошо зная, что эта дорога ведет к разбитому корыту.

Надо как-то расставить акценты. Именно этим Рыжюкас и решил заняться, выбрав удобный момент…

Но она его опередила.

– Я больше не хочу никакого везенья. Я не хочу, понимаешь, совсем не хочу быть безумно счастлива с тобой сейчас. И все от тебя иметь, – твердо сказала она…

Это прозвучало столь неожиданно, что он не поверил своим ушам. Но она пояснила:

– Чтобы потом не выть от тоски, как ты выл из-за своей Ленки. Потом – это, когда ты уйдешь… А я останусь на бобах, как все твои любовницы, подружки, жены… Ты же сам говорил: чтобы не расстраиваться, надо не настраиваться…

Тут, похоже, она угадала.

Все они потом сожалели – нет, не о том, что с ним связались, а о том, как легко его упускали. Досадуя, что, расставаясь, он-то ничего не терял, а лишь пополнял свою коллекцию бывших…

Конечно, с нею все как будто иначе. Они не играют в любовь, они вместе работают. Она свободна, и он о ней заботится, как если бы она была ему дочь… Ей никто не придет на смену, ему уже никто больше не нужен. Она будет у него работать, не зная проблем. Они объедут весь мир: Писатель и Муза. Он научит ее всему, что потом ей пригодится, когда без него у нее впереди будет еще целая жизнь. Он все необходимое для этой жизни готов ей оставить: она получит образование, она определится в своих интересах и разовьет свой талант, она станет при нем восходящей звездой…

Он приводил ей пример с Последней Женой, у которой как раз к сорока четырем уже вовсю кипела своя полноценная жизнь: докторская диссертация, громкая карьера, любимый сын, деловые поездки по всему миру, дачные радости – все это заполнило вакуум сполна, когда их совместные кувыркания закончились, и они отпустили друг друга, хотя и не разводились.