Эльчин Сафарли - Тысяча и две ночи. Наши на Востоке (сборник)

Я привык выкарабкиваться из мрака сам, собственными силами. Прибудет помощь — так Аллах всемогущ. Но надеяться — не в моих правилах… Для меня зависеть — страшное наказание. Поэтому всегда интересовался способами лечения болячек, чтобы спасти себя хотя бы при физических недомоганиях.

Вот говорю и думаю, сколько же во мне боли накопилось. Словно сквозь стекло воспоминаний смотрю: пыльное, тусклое такое… Со стороны это все может казаться исповедью невротика, фальшью, эффектной позой, тогда как подлинное страдание безмолвно. Как знать… Оглянешься назад: без каких-то переживаний можно было обойтись, а ведь были времена, когда от страха слова засыхали на моем языке, в голове кувалдой стучала кровь, в животе сворачивался клубок прохладных змей, а ноги в испуге врастали в землю. Но ведь каждая история имеет право быть рассказанной. И моя в том числе…

— Самое ужасное в жизни — это когда не за кого держаться. Протягиваешь руки, а там — пустота.

— На задворках юности осознал, что могу быть свободен только в большом городе, где вереница дней несется со скоростью света, а люди, жертвы почти нечеловеческого ритма, заглядывают внутрь себя лишь на минутку, затягиваясь последней сигаретой уходящего дня. Там, в окружении равнодушных высоток и сухих формальностей, я и мечтал затеряться. Обложиться круглосуточным потоком толпы, сверху прикрыться клочком неба цвета маренго и жить другой жизнью — без страха, когда не ждешь грязной насмешки и не отсиживаешься дома в выходные, опасаясь сверстников.

Мечтал тогда о маленькой квартирке где-нибудь на двадцать третьем этаже, к облакам ближе. Именно о квартире, а не доме. Квартира — твое личное закрытое пространство, куда трудно заглянуть, войти и невозможно перелезть. В квартире находишься изолированно от людей и одновременно рядом с ними. Стоит открыть дверь, и ты уже не один. Стоит ее закрыть, задвинуть шторы, выключить телевизор, как ты снова наедине с собой…

Скрываясь от жестокости в той самой пещере Исы на окраине деревни, я рисовал в мечтах свою квартирку в многоэтажном доме, одном из таких, какие видел в газетах. Представлял дни будущей жизни. Как просыпаюсь утром не в страхе перед грядущим днем, а в объятиях солнечных лучей, падающих из незашторенного окна. На двадцать третьем этаже, ночью, окно можно и не закрывать, так ведь? Или как неторопливо выхожу из дома, уверенный в себе, полный сил, с желанием не бежать от жизни, а, наоборот, идти ей навстречу.

Тогда думал, что до такого одухотворяющего бытия рукой подать. На деле все оказалось не так легко, быстро. Но я ни о чем не жалею — игра стоила свеч. Свободно дышать — важнее всего, но самое ценное мы зачастую не ценим. Я и сейчас продолжаю бороться с какими-то страхами, хотя получил желаемую свободу. Она моя самая большая подмога…

— В один день я решил уехать. Побросал в рюкзак немного вещей, запихнул в носки деньги, которые заработал за последний год, взял немного еды и сел в автобус до Большого города. Помню, как в день отъезда проснулся утром и сказал себе: «Теперь все будет иначе. Я стану счастливым». Вроде у меня получилось, точнее, получается…

— Давно я забросил эту идею с кассетами, а сегодня решил сделать еще одну запись. Это был новый день, день истинного счастья. Улыбка солнца сквозь сытый туман, сонные коты у подножий непогашенных фонарей, распахнутые двери «Старбакса», нечастые, но уже спешащие машины под навесом густых белых облаков… Я нес в кармане синего плаща с меховым воротником яблоко и улыбался никому и всем.

Утренняя давка в метро приятно напомнила праздничное столпотворение. Я пританцовываю на эскалаторе под “Big big world” Эмилии, прокашливаюсь на выходе из вестибюля, достаю первую сигарету первого утра весны. Я иду быстрым шагом к кондитерской Айлы, у которой работаю вторую неделю. Вдыхаю свежий ветерок с набережной, осматриваю место своей новой жизни и не верю, что дожил до этого дня. Я как ребенок, получивший то, о чем давно мечтал… Выкарабкался!

Оглядываюсь назад, в начало моей истории. Не верится: неужели все это было связано со мной? Человек способен к перерождению — я слышал об этом раньше, но не верил, пока не испытал на себе. «Наконец-то добрался до счастья…» — с такой мыслью я открыл стеклянную дверь кондитерской в тот день, встревожив входной колокольчик. Госпожа Айла раскладывала в витрине свежие пирожные, торты, фруктовые корзиночки…