Роберт Стоун - Псы войны

— А если и правда отдать?

— Ты соображаешь, что говоришь? Думаешь, они дадут нам уйти?

Он открыл заднюю дверь, выходящую на луг и реку, и выглянул наружу.

— Дитер, пусть твой человек уходит и возьмет с собой мальчишку. Ты тоже можешь уйти, если хочешь. Держитесь этого направления, чтобы дом прикрывал вас. — Он махнул рукой, показывая на юг. — Не думаю, что так они достанут вас. Но все же перебегите это место побыстрей.

— Мне надо подумать, — ответил Дитер.

Он кивнул Галиндесу, и тот с мальчишкой выскочил в заднюю дверь.

— Пока они уходят, — сказал Хикс Мардж, взяв ее за руку и подводя к передней двери, — ты скажешь им: хорошо, мы согласны. Пожалуйста, дайте нам выйти. Нужно, мол, выкопать товар из тайника.

Мардж подошла к открытой двери и, прислонившись к резному проему, закричала:

— Хорошо, мы согласны! Пожалуйста, дайте нам выйти. Нужно выкопать товар из тайника!

— Тащи сюда свою задницу, — послышалось в ответ с холма. — И побыстрей!

— Прости за твою лошадь, Кейджелл, — сказал Хикс.

Кейджелл и Галиндес уже торопливо переходили вброд речку, направляясь к тенистому лесу.

— Какие планы, Дитер? Ты остаешься?

— Почему остаешься ты, Рэй? Что думаешь делать?

— Можем вызвать полицию, — ответил Хикс. — Вдруг эта парочка купится.

— Я согласна выйти к ним, — сказала Мардж. — И отдать им товар согласна тоже. — Она отвернулась от двери и застегнула куртку. — Это я все затеяла. Я и он. Нам и отвечать.

— О чем ты говоришь? Перед кем ты собираешься отвечать? — пытался отговорить ее Хикс.

— Я начала, — сказала она ему, — я и закончу. Не стоит оно того.

— Ну, это как посмотреть.

Мардж заплакала.

— Я думаю, — тихо проговорила она, — что они заработали его. Можно отдать им дурь и меня в придачу.

— Это глупо.

— Слушай, — закричала она, — там внизу полно людей! Они не могут убить нас на виду у всех. Я отнесу пакет вниз и передам им.

— Ничего у тебя не выйдет.

Он пошел в комнату, в которой только что спал. Комната была узкая, как монашеская келья, с единственным маленьким квадратным окошком, укрепленным в кирпичном створе. Когда-то стены в ней были синими и в каждом углу нарисовано по цветущему дереву, но с тех пор Дитер побелил ее.

Вещмешок и рюкзак лежали на голом матрасе. Из рюкзака он достал целлофановый пакет, в котором держал зубную щетку с бритвой, остальное высыпал на пол. Из вещмешка вынул сверток с героином и снял с него газету. Затем тихо миновал коридор и через заднюю дверь вышел в сгущающиеся сумерки. Стоял тихий ясный вечер, на соснах цокали белки, чирикали неугомонные воробьи.

— Я отнесу его вниз! — кричала Мардж, стоя на пороге передней двери. — И отдам вам!

Он не разобрал, что они прокричали в ответ.

Опустившись на колени возле заводи, он стал пригоршнями кидать в целлофановый пакет чистый сухой песок, набирая его между камнями. Потом поставил пакет рядом и принялся обеими руками бросать туда все подряд: землю, песок, мелкие камешки. Закончив, обернул пакет газетой и промасленной ветошью и сунул в рюкзак. Прежде чем спрятать героин под матрас, он взял щепотку порошка и рассыпал между газетой и ветошью. Проделав эту операцию, отнес рюкзак и вещмешок в главную комнату.

— Я отнесу пакет вниз, — объявила ему Мардж. — Я уже им сказала.

— В тот момент, когда ты отдашь его им, они разнесут тебе башку.

— На глазах у всего народа они этого не сделают. Я отдам им его в деревне. Спущусь той дорогой, которой мы поднялись сюда.

Хикс достал из вещмешка затвор и остальные части М-16 и принялся собирать винтовку.

— Может, хватит с нас стрельбы?

— Предложи это им.

С колокольни спустился Дитер и посмотрел на Хикса, собиравшего винтовку:

— Что ты делаешь?

Хикс пошарил в вещмешке, ища обоймы.

— Посмотри-ка на своего приятеля, — сказал Дитер, обращаясь к Мардж. — Furor Americanus [96] Американская ярость (лат.). .

— Она хочет отнести его им, — сказал Хикс.

— Что ж, она может попытаться, — возразил Дитер.

— У них в руках наш кореш Джон, — сказал Хикс с непроницаемой улыбкой. — Мы хотим его вызволить.

— Значит, опять оружие и жертвы. По полной программе.

— Да, это тебе не уженье форели и потешные огоньки. Время платить по старым долгам.

— Мы уже мертвы, — сказал Дитер. — Это все — пустая видимость.

— Говори за себя, Дитер. Я не мертв.

— Давайте тогда играйте в свою войнушку. — Дитер направился к холодильнику за новым кувшином вина. — Все вы одно целое.