Олег Рой - Письма из прошлого

— Помню, — кивнул супервизор, который сразу понял, о ком он говорит. Следуя правилам, они старались никогда не упоминать в своих беседах имен клиентов, но, конечно, Ник-Ник отлично знал, что речь идет о Кирилле Пономаренко, ведущем популярной телепередачи «Алло, мы ищем таланты!». Шоу это позиционировалось как свободный конкурс, на который запросто может прийти любой юноша или девушка с улицы, спеть перед отборочной комиссией и в случае, если жюри понравится исполнение и сам исполнитель, тут же, с места в карьер, превратиться в эстрадную звезду. В действительности же, разумеется, дело обстояло совсем не так, и тем, кто не имел влиятельных покровителей с большими деньгами или связями, нечего было и соваться на передачу.

— И что с ним такое, с этим продюсером? — поинтересовался Ник-Ник.

— Видите ли, дело в чем… Меня не покидает чувство, что этот человек сам не знает, зачем ходит ко мне. Для него посещение психотерапевта — своего рода игра. Или, если хотите, дань моде. Он забавляется этим, как ребенок новой машинкой, рассказывает всем, что регулярно ходит ко мне на сеансы, не скрывая при этом моего имени. О моей работе с ним знает уже чуть ли не пол-Москвы, вон, и до Веры Король слухи дошли. Мне несколько раз говорили, что он упоминал меня и в своих интервью для глянцевых журналов, и выступая по телевидению, причем не только как своего психотерапевта, но чуть ли не как лучшего друга.

— И что тебя в этом смущает? — усмехнулся супервизор. — Боишься, что он выставит тебе счет за рекламу твоих услуг?

Однако Дмитрий не был настроен обращать эту тему в шутку.

— Насколько я могу судить, он человек очень импульсивный, ярко выраженный эмоционально-лабильный тип. Скорее даже истероидно-лабильный. А раз так, то неизвестно, что ему взбредет в голову в следующую минуту. Не исключено, что он сочтет нашу работу с ним неэффективной, прервет ее, может быть, даже без предупреждения, после чего ославит меня на весь мир — с тем же энтузиазмом, с каким сейчас хвастается дружбой со мной. Поэтому я, если это возможно, хотел бы подробнее обсудить схему работы с ним.

— Раз так, что ж, давай обсудим, — деловито кивнул Ник-Ник и потянулся за своим блокнотом.

Ник-Ник оказался прав — не прошло и недели, как Дмитрий действительно забыл о своем участии в передаче Веры Король и о выдуманной истории про погибшую невесту Жанну. Время бежало, осень потихоньку вступала в свои права, но Дима был так занят, что почти не замечал этого. Жителя мегаполиса, тем более молодого и активного, у которого дел невпроворот, мало волнует смена сезонов, он обращает внимание только на температуру, от которой зависят его самочувствие и одежда, осадки, да грязь или лед под ногами. Ну, разве что автомобилистов еще заботит смена зимней резины на летнюю и наоборот. А так, по большому счету, всем все равно, что за окном — ранняя весна или поздняя осень. Времена года важны для нас только потому, что к ним привязан наш рабочий график — сдача проектов, квартальные отчеты, рождественские и майские каникулы. И долгожданный отпуск, конечно. Это то, что для нас действительно значимо. А всякие пожелтевшие листья, цветущие липы, первый снег и бегущие ручьи интересны лишь немногочисленным романтикам, чудом уцелевшим в нашем суровом времени, как мамонтенок в вечной мерзлоте.

К романтикам Дмитрий себя никогда не относил, а уж в последние десять лет — тем более, но все же был не против иногда отвлечься от повседневной суеты, погрузившись (только ненадолго!) в какой-нибудь интересный вымышленный мир. Раньше Дима, как большинство его сверстников, зачитывался фантастикой, как отечественной, так и зарубежной, любил Шекли, Брэдбери, Саймака и Стругацких, но с возрастом это увлечение прошло. Современная фантастическая литература, со всеми этими многочисленными инопланетными цивилизациями, «попаданцами» в прошлое, боевыми драконами и межгалактическими войнами, его уже не увлекала, казалась, в большинстве своем, однообразной и наивной до примитивности. В последние лет семь Дима неожиданно вдруг увлекся совсем другими вещами — полюбил старое кино, причем не какое-то определенное направление, а несколько жанров сразу. С равным удовольствием он смотрел голливудские костюмные фильмы, вестерны, французские комедии пятидесятых годов и итальянский неореализм. И действительно, как и признался в разговоре с Верой, старался при первой же возможности выбраться в «Иллюзион», если там анонсировалось что-то интересное. Старые фильмы, пусть и нечасто, но иногда все-таки вызывали в его душе какой-то эмоциональный отклик, чего в обыденной жизни практически никогда не случалось.