Олег Рой - Три краски

– Главное, чтобы она ни о чем не догадалась! – бормотал он, подкручивая воображаемые усы (судя по просмотренным сериалам, усы – один из главных признаков правильного негодяя). – Не вызывая подозрений, я подберусь к ней поближе, а потом… потом… – он резко рубанул ладонью воздух в районе собственной шеи, что не оставляло сомнений в плачевной участи, которая постигнет избранную жертву. – А потом я буду спать! – закончил он неожиданно и сладко улыбнулся этой обнадеживающей мысли.

Женщины всегда были полезны для него, но иногда иметь с ними дело оказывалось совсем непросто. Особенно с ней – с этой особенной…

Из записей агента Мортона

«Штрафная», «похмельная», «на посошок»… Как много удивительных названий у одного и того же напитка! Не могу написать, какое сегодня число, – я не знаю. Дни завертелись так, что голова кругом. Сначала был канун праздников. Я громко матерился и ругался, а еще, кажется, хотел узнать, куда делись последние две упаковки краски. Эту информацию мне нужно было выведать у директора магазина – Степаныча. После нашей первой встречи и знакомства со «штрафной» я снова пришел в магазин. Я был настроен серьезно – узнаю, где краски, и ухожу.

Степаныч снова сидел в подсобке.

– Привет, америкашка! – хрипло произнес он и налил в стакан бесцветную жидкость.

– Штрафная? – спросил я, с опасением глядя на стакан.

– Нет, – покачал головой Степаныч, – похмельная!

По запаху и внешнему виду жидкость в рюмке была такой же, как и штрафная. Меня одолело любопытство – сколько же разных напитков у этих русских, но я все-таки проявил твердость характера.

– Не буду! – упрямо произнес я и для убедительности помотал головой. Это и стало моей роковой ошибкой, потому что голова закружилась, и я моментально сполз под стол.

– Держи! – Степаныч вытащил меня из-под стола, хлопнул по плечу и добавил: – Легче станет! Голова пройдет!

Голова действительно гудела – даже после учений по силовой борьбе, что частенько бывали на курсах сверхсекретных агентов, моя голова так не раскалывалась от боли. Я еще раз понюхал бесцветную жидкость, потом посмотрел на Степаныча – он кивал и улыбался. Была не была, решил я и выпил.

На вкус похмельная оказалась точно такой же, как штрафная. Я спросил у Степаныча, почему эти одинаковые жидкости называются по-разному, но он только засмеялся. Впрочем, и действие похмельной оказалось совсем иным – головокружение прошло, на душе стало легче. Я сел за стол и принялся расспрашивать про краски, но Степаныч сказал, что для точности перевода надо выпить еще. Мы выпили еще и еще, но перевод все равно был неточным. В этот вечер я опять ничего не понял и снова добрался до гостиницы лишь чудом. Россия – страна чудес!

На следующее утро я лежал в отеле и с мучительным раскаянием вспоминал все предыдущие дни, сетовал на русских, построивших отель в сейсмически опасной зоне (даже лежа на кровати ясно ощущаешь: потряхивает!), и на собственную маму, родившую меня в этот ужасный и жестокий мир. Я уже подумал, что черт с ними, с этими двумя красками, но Степаныч вдруг нашел меня. Он принес холодного пива. Сказал, что похмельная слишком тяжела для меня и что я, слабый америкашка, должен пить напитки попроще. А еще он пригласил меня к себе домой. Сказал, что жена приготовит вкусный ужин и что не пристало мне скучать одному, когда в России все празднуют и веселятся… Кстати, о празднике: теперь я вижу, что русские – самая здоровая нация! Невозможно победить или уничтожить людей, которые способны без перерыва праздновать десять дней!

Но я отвлекся. Возвращаюсь к рассказу. Итак, директор пригласил меня к себе. Я сначала хотел отказаться, но потом решил: да ладно, встречусь!

Когда я пришел к нему домой, то обомлел от того, как все тесно – две маленькие комнатки, и даже ванна с туалетом находятся в одном помещении. Не ожидал, что директор магазина может так жить. Я уже пожалел, что поддался на уговоры, когда вдруг увидел краску – она стояла на туалетном столике. Я схватил ее, не веря своим глазам: штрих-код совпадал.

– Чья эта краска? – задыхаясь от волнения, спросил я, вбежав в комнату.

Ольга, жена Степаныча, засмеялась:

– Конечно, моя! Чья же еще?

– Можно? – Я вскрыл упаковку: тюбик был ровный, без подтеков, – вакцина попала не сюда. Осталось найти один неизвестный тюбик.

Дальше дни смешались, а вместе с ними штрафные, похмельные, посошки и прочее. На этом заканчиваю запись. Но пасаран!