Олег Рой - Три краски

Василий Андреевич был от Лары в полном восторге. Он буквально смотрел ей в рот и консультировался по всем вопросам – начиная от темы очередного репортажа и заканчивая тем, нужно ли ему завтра брать зонтик. И всякий раз Лара отвечала без ошибки.

Итак, с работой все, в общем, было прекрасно, зато с Кириллом – ситуация противоположная. Несмотря на все произошедшие с девушкой перемены, никаких шагов навстречу ей он не делал. Даже теперь, когда она самостоятельно вела съемки, сама сдавала материалы на монтаж и они стали общаться больше (Лара приложила все усилия, чтобы ее монтажером был только он). Но толку от этого мало. Кирилл упорно молчал, изредка только спрашивал, что она хотела бы поставить на этот звуковой ряд. Лара отвечала и все ждала чего-то. Иногда возникали мысли: а зачем вообще Кирилл нужен? Что она в нем нашла? Обычный пацан, худенький, маленький, тощий, тихий.

Но Кирилл смотрел на нее, и Лара понимала, просто нужен – и все! Не важно, что нашла – что-то нашла! Ее мучил вопрос: встречается ли Кирилл с Алинкой? На новогодних праздниках между ними вспыхнула искра, а сейчас? Алины нет в студии, это хорошо. Ей, Ларе, от этого легче. Но что происходит, когда заканчивается рабочий день? Как Кирилл проводит вечера? Иногда ей казалось, что он смотрит на нее как-то странно, словно хочет что-то сказать. А иногда – словно изучает, будто она ему интересна. Если так, то почему никогда не предложит ей прогуляться, провести вечер вместе? Как бы она хотела услышать это предложение. Может, предложить самой? Но как? Тут надо мягкость проявить, гибкость. А Ларе, кроме рабочих обязанностей и приказов, ничего в голову не лезет. Она думала около недели и в конце концов решила: нужен предлог.

– Слушай, Кирилл, у меня к тебе просьба! Я тут домашнее видео перемонтировать хочу, но у меня не получается. Поможешь? – начала Лара издалека. Она озвучила свою просьбу во время монтажа одного из сюжетов и замерла, ожидая ответа. Насколько все же легче решать рабочие вопросы, разбираться со счетами или, как орешки, щелкать сложные шахматные партии!..

Кирилл в ответ промолчал. Лара ждала хотя бы какой-то реакции, но ее не последовало, и она вдруг почувствовала себя круглой дурой. Неужели она так отвратительна, что мужчина категорически не согласен даже смотреть на нее не по работе!

– Когда? – раздался его тихий голос, когда она потеряла уже всякую надежду.

– Не знаю. После работы можно. Или на выходных, как тебе удобнее… – Лара слышала, как бьется ее сердце. «Скажи – на выходных! Пожалуйста, скажи – на выходных…»

– После работы не могу. Занят. А на выходных… Давай ближе к делу решим. Напомни мне!

Она вышла из монтажной разочарованная. Черт! Ничего не выходит! Вечером он занят… Не Алиной ли? Лара почувствовала, как ее кольнула ревность. Чем это Алинка лучше ее, Лары? И кем вообще возомнил себя Кирилл, что так ей отвечает?

В последнее время отношение к Ларе изменилось: все прислушиваются к ее словам. Даже Вадик, который всегда нос задирал, сейчас с ней советуется и спрашивает, что и как снимать. А Кирилл… ни во что не ставит!

Планы по завоеванию студии исполнялись, Лариса многого добилась, но откуда такой горький осадок на душе – привкус металлического, ненастоящего счастья? Откуда это чувство одиночества? Никто ее не любит, никто не общается – просто так, не по работе. Только один человек ей всегда рад – Варя. Но что Варя может ей посоветовать, что подскажет – они ведь такие разные! Варя работает в салоне сотовой связи, для нее самое главное – отличить телефон от КПК, она никого не притесняет. Дружит со всем коллективом, веселится и радуется солнечному свету, любит вечерами посидеть с книжкой, помечтать о собственном доме, в то время как она, Лара, – заместитель главного редактора телекомпании, человек, крутящийся в сложном коллективе, вынужденный лавировать между начальством и подчиненными, думающий, как повысить рейтинг канала, и еще безумно влюбленная в мужчину, не отвечающего взаимностью…

В окно заглядывала луна, а часы неопровержимо свидетельствовали, что уже давно перевалило за полночь. Но мужчина, сидевший за столом, и не собирался ложиться спать. Нет, причина была вовсе не в бессоннице. Напротив, он то и дело зевал, а то и вовсе норовил упасть головой на клавиатуру, но в последний момент вздрагивал, приходил в себя и снова, хмурясь, принимался строить планы, проклиная того негодяя, который впервые придумал, что все по-настоящему злодейские планы должны строиться под покровом ночи.