Иштван Эркень - Путь к гротеску

— И эта катетеризация, — спросила она каким-то неожиданно тонким голоском, — вовсе ничего не дает?

— Это очень важное обследование, — пояснила я. — Но вашего состояния это не изменит.

— Понятно, — сказала мама Роза.

Выражение почтительного подобострастия, как плохо приставшая эмаль, вмиг слетело с нее. Она смотрела на меня, и у нее был взгляд покупательницы, которую уже не раз обсчитывали в бакалейной лавке, и теперь она не знает, чего ждать от этого нового продавца.

— А вы, доктор, что посоветуете? — спросила она.

За весь день это была единственная светлая минута: я перестала быть «милочкой». Мама Роза произвела меня в доктора.

Я посоветовала ей выписаться из больницы. Дома отдыхать побольше. Избегать волнений. Принимать дигиталис и постараться протянуть как можно дольше.

И тут мама Роза тяжело запыхтела.

Нет-нет, не пугайтесь! Это отнюдь не было предвестником сердечного приступа, просто мама Роза прикусила губу и пыталась дышать носом.

— А, чтоб им пусто было! — неожиданно закипая гневом, воскликнула она.

И встала с постели. Пыхтя, прошлась по комнате. Меня охватил ужас. Она шагала поступью боевого коня, но целью ее оказался шкаф. Мама Роза отворила его, вытащила оттуда белье и платье и оделась. Я попыталась помочь ей, но она оттолкнула меня.

— Что вы собираетесь делать? — спросила я.

— На обратном пути сын еще раз заглянет сюда, — сказала она. — Вот и отправлюсь восвояси.

Она кончила одеваться и присела в кресло. Взгляд ее снова уперся в окно.

— Выходит, господин профессор — врач неважнецкий? — спросила она.

— Напротив, он врач лучше некуда, — сказала я.

— Значит, как человек, непорядочный? — спросила она.

— Все это не так просто, мама Роза, — сказала я.

— Ладно, я ведь тоже разбираюсь, что к чему, — сказала мама Роза. — Наверно, я зря хлопотала за него перед сыном?

— Наоборот, вы сделали очень доброе д ело, — заверила ее я.

Она опять встала и принялась укладывать в чемодан свои

вещи. На сей раз дозволила мне помочь ей. Две банки компота, стоявшие между оконными рамами, торжественно вручила мне. И снова села, уставясь в окно. В палате слышно было только ее пыхтение.

— Одному я рада, — чуть погодя воинственным тоном заговорила она.

— Чему же вы рады?

— Что о вас я тоже успела рассказать сыну.

— Обо мне? Но что именно?

— Правду, — отрезала она с видом, не терпящим возражений. — Что ты, детка, тут самый порядочный человек из всех.

Ну вот, я уже и в «детки» попала, и удостоилась обращения на «ты». Поверьте, я была отвратительна себе в ту минуту.

— И видишь, до чего я права оказалась, — продолжала о на. — Ведь я как раз и говорила сыну, что…

— Прошу вас, мама Роза, — насилу произнесла я, потому что голос у меня прерывался. — Пожалуйста, не надо меня хвалить.

— Говорить правду — не значит хвалить, детка моя.

— А что, если я вовсе того не заслуживаю?

Мама Роза многозначительно прищурилась.

— Зато мой сын считает по-другому. Он сказал, что на обратном пути хотел бы познакомиться с тобой. Надеюсь, ты рада, детка.

Я встала.

— Мне надо идти, — сказала я. — Дядюшке Холлендеру плохо.

И я сбежала.

У истеричного Холлендера всегда было множество жалоб на самочувствие, однако в больницу он лег лишь затем, чтобы иметь возможность целыми днями рассказывать там о своих болезнях. Сегодня на очереди были неполадки с мочевым пузырем. Сидя у его койки, можно было обозревать весь коридор. И вот я увидела вдруг, что там вокруг чемодана мамы Розы выстроились трое: товарищ Ш., старшая сестра Белла и мама Роза. Вся троица смотрела на меня, и разговор шел явно обо мне. Затем старшая сестра направилась в мою сторону.

По счастью, в палате было два выхода. Я не дала Холлендеру докончить фразу, прошмыгнула в задний коридор, а оттуда — во вторую женскую палату. Старшая сестра Белла, не заметив меня, поспешно прошла мимо. Я чуть подождала и выбралась из палаты, но к тому времени старшая сестра успела пройти коридор до конца, повернула обратно и увидела меня.

— Доктор! — крикнула она.

Я сделала вид, будто не слышу; из-за посетителей шума вокруг хватало. Свернув в проход между коридорами, я попала в тот, который тянулся вдоль заднего фасада, и прибавила шагу, потому что старшая сестра тоже преследовала меня весьма проворно. По узкой лесенке в конце коридора я взлетела на второй этаж, снова обогнула все здание, а затем по главной лестнице спустилась опять на первый этаж и направилась к своей комнате. По коридору я почти бежала и тут впопыхах налетела прямо на товарища Ш.