Иштван Эркень: Путь к гротеску

«Родился я в 1912 году в Будапеште. Отец мой был аптекарем, мать — превосходной домохозяйкой, сохранившей это умение до конца дней своих… Сочинитель, говорите? Воля ваша, но уже в самом этом слове есть нечто подозрительное. Немало мы их повидали на своем веку, сочинителей этих. Забежит, бывало, эдакий щелкопер в аптеку за пилюлями, и покупке-то всей — грош цена, а он и ту норовит в долг забрать… Ладно, сказал отец, хочешь стать писателем — пиши. Но прежде хотелось бы ему хоть краем глаза взглянуть на мой диплом провизора.

Сказано — сделано, через четыре года отец держал в руках диплом, подтверждающий, что его сын стал провизором. Для меня открылась пора радужных мечтаний, но тут последовало новое условие отца: чтобы встать на ноги, мне нужен второй диплом — инженера-химика. И я стал инженером-химиком — в обмен на пять лет своей жизни. Едва успел увидеть свет тощенький сборничек моих рассказов, как началась война.

Между мною и писательским столом всегда оказывалась какая-нибудь помеха, и, чтобы обойти очередное препятствие, требовалось, как правило, лет пять: война, плен… Откладывать было некуда, и я начал писать. Я писал романы, рассказы, хватался за пьесы, брался за киносценарии. Поначалу все, что выходило из-под моего пера, получалось в эдакой легкой, гротесковой манере, потом манера моя год от года все утяжелялась и утяжелялась, пока не забуксовала окончательно под собственной тяжестью.

И наконец в зрелую пору жизни, когда юные годы стали для меня далеким прошлым, мне все же удалось возродить в себе многое из давних, юношеских склонностей моей натуры: склонность к юмору, гротеску, к отображению комического и трагического. В этот период были опубликованы мои повести и короткие рассказы, более известные как «рассказы-минутки», потому что некоторые из них укладывались строчек в десять, а иные и вовсе выходили короче вполовину. Добавлю еще, что первой моей пьесой, шагнувшей на театральную сцену, была «Семья Тотов».

В рамки этой шутливой автобиографии укладываются основные моменты жизни и творческой деятельности Иштвана Эркеня (1912–1979), видного венгерского современного писателя, драматурга, лауреата премии имени Кошута: успешное начало писательской карьеры в предвоенные годы и ее последующий вынужденный перерыв; период нелегких творческих поисков и окончательное обретение своего писательского «я», снискавшего Эркеню широкое признание в его родной стране и за ее рубежами. Талантливый мастер сатиры и гротеска, И. Эркень обращал грозное оружие смеха против всего, что мешает людям жить достойно своего высокого человеческого звания: против насилия и социальной несправедливости, лжи и фальши, обывательского равнодушия и моральной беспринципности. Активная деятельность человека, стремящегося преодолеть недостатки как собственной натуры, так и окружающей действительности, активное противоборство насилию и социальному злу, вера в неизбежное торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.

Через всю свою жизнь И. Эркень пронес глубокую, убежденную ненависть к фашизму, к его отвратительной, античеловеческой сути и в борьбе с этим жесточайшим порождением нашего века успешно использовал в качестве оружия меткое писательское слово. Советскому читателю, знакомому с повестью «Семья Тотов» и прежде публиковавшимися рассказами на антифашистскую тему, небезынтересно будет прочесть сейчас один из наиболее ранних рассказов Эркеня «Море волнуется…», который сам писатель считал программным в своем творчестве и даже дал такое название первому сборнику рассказов, вышедшему в свет в 1941 году. Чудовищную, гротескную картину победы безумия над разумом и не назовешь провидческой: автор, можно сказать, делал зарисовку с натуры. Беспощадная, разнузданная стихия уже захлестывает мир волной коричневой фашистской чумы, и лишь сознательные, организованные силы социального, человеческого добра и разума способны противостоять ей, оказать должный отпор. А дабы у читателя не оставалось сомнения в смысле аллегории, автор безошибочной приметой смело вводит в рассказ такую деталь: один из главарей вырвавшихся на волю сумасшедших — шизофреник, толстяк Геринг.

Эркень неоднократно говорил, что важнейшим событием, повлиявшим на формирование его мировоззрения, на отношение к жизни и к людям, была война. К теме войны в различных ее аспектах писатель возвращался во многих своих произведениях. «Когда же настанет конец войне?» — страстный, наболевший вопрос, не перестающий мучить поколения людей, переживших это страшное бедствие, последствия которого продолжают сказываться еще много лет спустя. Упорным, самоотверженным трудом можно восстановить дома и заводы, наладить разрушенное хозяйство. Но как залечить душевные раны? Ведь война калечит души так глубоко, что даже спасительное, врачующее время оказывается здесь бессильно.