Белва Плейн - Бессмертник

Чистая правда. Я, милый мой мальчик, в первый раз увидела поезд как раз, когда собралась в Америку. Милый, ясноглазый, зеленоглазый мальчик, такой серьезный, такой любознательный! Ты бы все-таки купил себе приличный костюм. Кто возьмет тебя на работу в холщовых штанах и широкой рубахе? Или теперь возьмут?

Заговорила хорошенькая девочка, что сидит на дальнем конце стола:

— Перемены неизбежны. Повальная эксплуатация людей и загрязнение окружающей среды не пройдут безнаказанно. Принцип «Каждый в ответе за себя» давно устарел. Надо что-то делать, иначе мира на земле не будет.

Как будто он вообще возможен! Впрочем, нет, я не права. Что я — провидица? Пускай пробуют. Может, у них, молодых, энергичных выдумщиков, и получится? Может, сделают то, что мы не сумели или даже не пытались делать, не считая чужую жизнь своей заботой. Нам и с собственной жизнью забот хватало!

Не знаю… Но пусть пробуют.

Рейнальдо — да, должно быть, Рейнальдо, поскольку это он чуть-чуть говорит по-английски, — смотрит на Анну с надеждой завязать беседу. Как же она невежлива! Совсем позабыла о гостях. Она улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и указал на подсвечники:

— Очень красивая серебра, тетя. Очень старая. Думаю, двести лет.

— Ты прав. Они принадлежали еще моей прабабушке. То есть твоей… так, погоди, прапра… Сколько же пра? Четыре или пять?

Рейнальдо всплеснул руками:

— Фантастик! Дает, — он указал на сердце, — о чем подумать.

— Верно, — отозвалась Анна. — Дает.

— В Мехико мы тоже имеем красивая серебра. Я привык его смотреть… Этот картина — портрет, это, думаю, дядя Джозеф? Дедушка об он рассказать.

Портрет висит у нее за спиной. Джозеф, сидя с другого торца стола, всегда смотрел на себя. Она обернулась.

— Да, это он, и очень похож. Такой он и был на самом деле.

Хотя в молодости он был другим. В молодости у него был беспокойный взгляд. А на портрете уверенный, даже немного жесткий. Патриарх во главе семейного застолья.

— Лора о нем столько рассказывает, — вставил Робби. — Жаль, я не успел с ним познакомиться.

— Он был простым человеком, — промолвила Анна, словно ее попросили восполнить пробел. — Единственное, к чему он стремился, — хранить семью. Чтобы все всегда были вместе. Вся его жизнь была подчинена только этой цели.

Чуть в стороне — шелест голосов, смех. К Анне подошла оживленная группа. Тео провозгласил:

— Прошу всех выпить за мою тещу! Пусть живет сто двадцать лет! — Бокалы радостно зазвенели, и он добавил: — Не каждому зятю повезло иметь тещу, за которую можно провозгласить такой тост, причем абсолютно искренне! — Его взгляд надолго встретился с взглядом Анны.

— А я предлагаю вспомнить папу, — тихо сказала Айрис и снова подняла бокал. — Особенно в такой день…

И тут же затеялась неизбежная игра, без которой не обходится ни одно семейное застолье: «Кто на кого похож».

— Айрис, ты похожа на отца? — спросила Дорис Берг. — Вот ты стоишь сейчас рядом с портретом, в таком же ракурсе… Кажется, немного похожа.

— Мама, я похожа? — спросила Айрис.

Хочет, чтобы я ответила «да».

— Я вообще редко улавливаю сходство. По-моему, любой человек похож на самого себя.

Но Дорис Берг не отступала:

— Ну что вы! Некоторые ужасно похожи, прямо копии! К примеру, Джимми — вылитый Тео, а Филипп — Айрис, один к одному. У Айрис высокий лоб, этим она, конечно, пошла в отца, но… — Дорис задумчиво склонила голову набок, разглядывая портрет. — Трудно сказать. Может, ты все-таки на него и не похожа. Ты, Айрис, прямо загадка!

— Зато наша невеста — копия Анны, — заговорила Мери Малоун. — И волосы рыжие, и глаза бабушкины. Ни с кем не спутаешь! Какие же у тебя были глаза, Анна! Распахнутый, жадный до всего нового взгляд! Никогда не забуду, какой я увидела тебя впервые. Ты была… точно влюблена в мир, во все, что есть вокруг.

Вот и все. Молодожены уехали — прямиком в туристский поход. Однако Селеста все же успела выскочить на крыльцо с пакетами риса. Лора и Робби хотели обойтись и без этой традиции, но отговорить Селесту оказалось не так-то просто. Пришлось им бежать к машине под рисовым ливнем. Рядом с Анной стояли, взявшись за руки, Тео и Айрис. Когда машина скрылась из виду, Анна тронула Тео за локоть:

— Не огорчайся, она все равно твоя. Ты ее не потерял.

— Как знать…

— Так и знать. У них свои пути, но вы все равно связаны, скованы одной цепью. — Она говорила и почти верила тому, что говорит.

Наконец разъехались и гости, и нанятые на вечер повара. Анна направилась к себе в комнату вместе с Айрис.