Жильбер Сесброн - Елисейские поля

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, он представил себе, как жена и дочь спросят у него: «Ну что?» — и это заранее вызвало у него раздражение. И когда дамы Пупарден в один голос встретили его именно этим вопросом, он едва не рассвирепел:

— А ничего! В самом деле — ничего! Что вы, собственно, ожидали услышать? Я знакомился с людьми… Устраивался, огляделся немного… Вот и все!

— Но Адриен хоть представил тебя сотрудникам?

— Адриен? Да у него хлопот полон рот! Сама посуди: он до сих пор еще не обедал!

— Ты тоже, — кротко заметила госпожа Пупарден и вопросов больше не задавала.

За столом господин Пупарден расслабился и описал прошедшее утро таким, каким бы сам желал его видеть, вдохновляясь с каждой минутой, непомерно раздувая каждую мелочь, рисуя все в розовых красках.

Тем не менее, когда Элиза оставила их наедине, госпожа Пупарден положила ему руку на плечо и промолвила:

— Бедный мой Альбер…

Тогда он честно и со всеми подробностями рассказал ей, как невыносимо тоскливо тянулись эти часы.

Сразу же после обеда в бюро появился Адриен и рассыпался перед господином Пупарденом в извинениях. Было совершенно очевидно, что Марианна сказала ему нечто вроде: «Ты не очень хорошо поступил по отношению к дяде Альберу: поставь-ка себя на его место!» Но господину Пупардену это, конечно, и в голову не пришло.

— Дядя Альбер, сейчас я представлю вас основным сотрудникам.

— Зовите меня просто Альбером, — попросил господин Пупарден, — так будет проще…

В действительности же он не хотел давать пищу оскорбительным слухам о том, будто своим назначением на эту высокую должность он обязан одному лишь родству с шефом.

Знакомя его с персоналом, Адриен всякий раз не забывал пояснить: «Это мсье Пупарден, управляющий нашей маленькой рекламной фирмой, — он будет главным образом обеспечивать нам контакты в официальных кругах». Управляющий чувствовал себя скорее обеспокоенным, нежели польщенным этой перспективой.

— Что это за… м-м… контакты в официальных кругах? — при первой же возможности спросил он, стараясь говорить небрежным тоном.

— Видите ли, — помявшись, ответил Адриен, — моим сотрудникам известно, что ваши обязанности управляющего… э-э… не слишком обременительны, и я хотел придать вам вес…

— Ах вот как, — кивнул господин Пупарден, которого подобное объяснение не только не смутило, а, наоборот, успокоило. — Кстати, не могли бы вы еще разок уточнить, в чем состоят мои функции управляющего?

Адриен объяснил, что к чему, уже, наверно, в пятый раз, но господин Пупарден по-прежнему ничего не понял.

— Отлично, отлично, — сказал он (и подумал: «Спрошу у него еще как-нибудь попозже»). — Ну а конкретно?

— Конкретно? — повторил Адриен улыбаясь. — Подписывать кое-какие бумаги, вот и все. Кстати, вот и первые из них… Ну а теперь не буду вам мешать.

Вошедшая секретарша принесла стопку писем и счетов. Господин Пупарден пришел в отчаяние: «Если я подпишу не вникая, я никогда не войду в курс дела и меня будут упрекать в верхоглядстве. А если потрачу много времени на изучение этих бумаг, то прослыву тугодумом…»

В конце концов он отпустил себе столько времени, чтобы если не понять, то хоть прочитать их.

Прошло два дня пребывания господина Пупардена на посту управляющего, и за все это время реальная работа заняла у него не более десяти минут. На третий день утром в его кабинет стремительно вошел Адриен.

— Как, дядюшка, вы здесь, в этакую рань! Но почему? Сходили бы лучше прогулялись. Прошу вас, гуляйте сколько вам будет угодно!

Господин Пупарден так ошеломленно уставился на Адриена, лицо его выразило такую растерянность, что Адриен тотчас осознал, какую он допустил бестактность.

— Я хотел сказать… — Он замялся. — С утра вам не мешало бы отдохнуть, потому что во второй половине дня вы мне будете очень нужны.

— О, я к вашим услугам! — просветлев, воскликнул господин Пупарден.

Он позволил себе покинуть бюро без четверти двенадцать, не преминув пояснить секретарше, затем рассыльному:

— Мне нужно будет пораньше прийти с обеда: нас с мсье Адриеном ждет важная работа.

В эту самую минуту его племянник ломал себе голову над тем, какое бы дело изобрести для дяди, чтобы оправдать по неосторожности вылетевшие слова. В конце концов он решил извлечь из архива давно сведенный баланс минувшего года и поручить дяде перепроверить его.

— У меня возникли кое-какие сомнения касательно финансовых операций фирмы. Не могли бы вы — это, разумеется, строго конфиденциально — посмотреть расчеты тщательнее? Полагаюсь на вашу скромность: такое я могу доверить только родственнику… — И далее в том же духе.