Борис Васильев: А мы служили на крейсерах

Только гальюн этот был в аккурат у каюты старпома. А старпом (16 лет на крейсере, с лейтенанта) учился заочно в академии. В командиры готовился.

Нуте — с. приезжает старпом из академии, приступает к исполнению…

Через день, в кают — компании, на предобеденном собрании офицеров, старпом изрек:

— Мех (механик), а чего в моем гальюне писсуар так поставили?… Я прыгал, прыгал… Турину голову мыть, что — ли?

Салон кают — компании полег…

Турин с красной физиономией, как — извиняюсь — обоссаный выскочил вон.

Уж не знаю, опустили писсуар, нет, — меня на другой крейсер перевели.

Но, встречаясь с Туриным потом иногда на Минке, я все время представлял его голову в писсуаре — и не мог говорить с ним серьезно…

Хоть может он был и неплохой человек…

На всяком корабле назначается заведующий корабельным арсеналом и арсенальщик. Заведующий — офицер или мичман из артиллеристов, арсенальщик — особо проверенный матрос. Из рабочих и крестьян (да-с, были когда — то на флоте матросы и из других слоев населения, типа интеллигенции), комсомолец, лучше — коммунист, особистами до четвертого колена прощупанный — в общем что говорить.

Вот и случилось заведующему арсеналом быть на сходе, на берегу то есть. Принял он, дело святое, на военно — морскую грудь хорошенько. А точнее — надрался значительно выше бортового номера, и посему соображал с трудом. И надо же такому было случиться, перед самым КПП на территорию причалов — не нашел общего языка с туземным населением… Слово за слово — набили ему морду лица установленным порядком, да и отпустили с миром — чего не бывает, дело житейское…

Тем же примерно временем — чуть раньше может, на эсминец патруль вернулся. Начальник патруля в кубрик спустился, арсенальщика растолкал, прими мол, пистолет и ножи. Тот спросонья — ладно.

А на 56-х проектах арсенальщику место спальное в аккурат над арсеналом выделяли. Только с койки спрыгнуть, да люк открыть.

Сказал арсенальщик «ладно», а из теплой койки вылезать не захотел. Утречком мол…Сунул пистолет под подушку, ножи туда же, — и сны досматривать.

Тут как на грех — кривой и побитый заведующий арсеналом на трап взобрался. В груди — праведный огонь негодования на нанесенные обиды и жажда отмщения.

Пепел Клааса стучал в его сердце…

Залетает в кубрик, трясет арсенальщика:

— У тебя пистолет есть?

— (сквозь сон) Есть.

— Дай!

— Нате!

Вытаскивает из-под подушки — начальник требует — чего не дать…

Выскочил обиженный обратно на причал, добежал до КПП, за КПП, там туземцы, бившие ему морду — еще толкаются…

— Кто меня бил?

Один, самый наверное наглый:

— Я!

— Так получи!

И всадил ему пулю в организм…

Хорошо не до смерти, промазал чуток спьяну.

А в гарнизоне том офицеров гражданский народ лет десять потом не трогал.

Опасались…

А вдруг?

И послали его, эсминец этот, на ракетную стрельбу. Он один из первых переоборудованных под ракеты «КСЩ» был.

Ракеты эти — разговор особый. Говорят, что когда Туполев это сооружение увидел — сказал, покумекав: «Аэродинамический урод, но летать будет». И как она летала…!!

Ну — с, вышли на позицию залпа, выгнали родимую на пусковую ферму, она крыльями взмахнула, кнопки нужные нажали, зарычала, соскочила — и - свечкой в зенит.

Проводили ее с ГКП изумленными взглядами, — куда мол это она? …молчат все. Командир из кресла выпал, по мостику побегал, и говорит:

— Вахтенный офицер, запиши в вахтенный журнал: «Эсминец „Отловленный“ произвел запуск нового искусственного спутника земли!»

Но делать нечего, надо идти мишень осматривать… Благо ход у 56-х — слава богу, за тридцать узлов бегали…