Антон Соловьев - Lubvi.NET

— Угу, — задумчиво пробурчал я. — Свет, а что ты почувствовала, когда я читал стихи?

— О! — только и могла она сказать вначале. — Если бы я была двадцатилетней девочкой и у меня до тебя было бы от силы два-три партнера, то я, скорее всего, сошла бы с ума от счастья, особенно, если бы ничего не смыслила в магии. Но я женщина с большим трудовым стажем в постели. Так что я подобное видела уже, именно подобное. Послушай, друг мой, если я тебя обучу всем хитростям в постели, то ты запросто сможешь поставить на колени любую красавицу. А я тебя научу, будь уверен. Только ты уж не забывай меня потом, забегай периодически, между всеми твоими похождениями. Тем более я, кажется, догадываюсь, что от тебя будет требовать магия.

— Что?

— Узнаешь в свое время. Ты только заходи иногда, по крайней мере, до тех пор, пока я буду еще привлекательно выглядеть. А это, уж поверь мне, будет еще достаточно долго.

— Ладно. — Я улыбнулся и обнял Свету. — Пойдем чаю попьем.

Степь. Степь до самого горизонта. Море травы колышется на ветру. Пальцы ветра перебирают травинки словно волосы любимой женщины. Яркое солнце, в вышине парит орел. Барашки, тучные и ленивые, медленно, словно во сне, переходят с место на место, а мальчик пастух лежит в густой траве и наблюдает за полетом степного орла. Ему тоже очень хочется взлететь. Он уже приподнимается с земли, услышав тревожный лай своего огромного лохматого черного пса, и тут же персидская стрела вонзается ему между глаз.

Слышаться торопливые крики персидских воинов в остроконечных колпаках. Воины голодны и нервничают. В этой проклятой степи они застряли надолго, гоняясь за трусливыми скифами, которые точно зайцы рассыпаются при угрозе серьезного столкновения, а затем выжидают, когда благородных воинов Дария сморит сон, и тогда они вырастают словно бы из-под земли, разят в спину и снова растворяются в бескрайней степи.

Персы воровато оглядываются, в любое момент ожидая нападения коварных степняков. Баранов всего двадцать голов, а войско не ело уже третьи сутки.

Скифская стрела со свистом рассекает воздух и пробивает кожаный доспех перса аккурат между двумя металлическими бляхами. Еще одна стрела сражает стоящего рядом воина в спину.

Они появляются словно бы из ниоткуда. Демоны степи, так похожие на каменных божков, которые сторожат их землю. Землю скифов. Сюда можно свободно прийти, только выхода обратно уже не будет. Персы начинают группироваться, пытаются заслониться от стрел большими круглыми щитами. Только все напрасно. Скифы везде. В своих зловещих шлемах-масках, бородатые, с густыми гривами нечесаных волос. Они кричат, смеются, дразнят врага, но близко пока не подъезжают, осыпая врагов градом стрел и потешаясь над его беспомощностью.

Когда воинов Дария становится слишком мало, чтобы они могли оказать серьезное сопротивление в рукопашной, степняки наваливаются на них все сразу, с четырех сторон. Пленных не берут. Тем персам, кто бросает оружие и на коленях молит о пощаде, скифы перерезают горло короткими мечами с широкими лезвиями.

Я видел все это. Видел из седла скифской лошади. И я смеялся вместе со своими соплеменниками и дразнил персов, а затем без жалости перерезал глотки просящим пощады воинам Дария.

Первое, что я почувствовал, когда проснулся в квартире Светы — я не дома. Впоследствии мне частенько случалось ночевать не на родном диване у себя в комнате. Однако до сих пор первое, что мне приходит в голову, когда я открываю глаза в подобной ситуации: это не мой дом. Я смотрел в потолок и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Свету.

Света… Вчера была особенная ночь. Первая ночь, которую я провел с женщиной. С женщиной красивой, обворожительной, ласковой как кошка в хорошем расположении духа. С женщиной вожделенной, но при этом нелюбимой.

Я повернул голову и посмотрел на Свету. Она тоже не спала. Лежала и так же, как и я, смотрела в потолок.

— Доброе утро! — поздоровался я.

— Если оно действительно доброе, — отозвалась Света и стала подниматься с постели.

Встав босыми ногами на линолеум, она сладко потянулась, демонстрируя мне все свои соблазнительные прелести. Но я видимо еще не до конца проснулся и поэтому не смог в полной мере насладиться этим зрелищем. Я сел на кровати и стал осматриваться по сторонам. Мой взгляд натолкнулся на огромный, девятнадцатидюймовый монитор.

— Забыл у тебя вчера спросить: зачем тебе такой большой монитор?