Антон Соловьев - Lubvi.NET

Во второй редакции случилась заминка. Редактор забыл подписать в бухгалтерии документы. Пришлось подождать минут пятнадцать, зато потом я был вознагражден довольно приличной суммой и был озадачен новой темой, на которую, откровенно говоря, писать мне было не очень интересно, но у меня имелся хороший материал.

Я не стал ждать троллейбуса и пошел пешком по Ленинскому проспекту по направлению к Октябрьской. Мимо витрин с мебелью и одеждой, мимо магазинов, баров, банков, мимо людей, спешащих по своим делам или просто делающих вид, что они спешат. Москвичи просто обожают суету и не могут без нее жить. А я шел не торопясь. Мне нужно было заехать всего лишь в одну редакцию, и после этого я мог смело возвращаться домой.

Мне сейчас очень трудно описывать чувства, которые у меня возникли, когда я увидел ЕЕ. Нет, мир не изменился. Солнце не стало светить ярче, а трава не стала зеленее. И серые, одинаково одетые прохожие отнюдь не показались мне более дружелюбными. Это чувство было подобно тому, как если бы я вдруг увидел старого, доброго друга, которого не видел уже много-много лет.

Но я никогда прежде не видел этой девушки, хотя ее походка, ее взгляд, ее черты лица казались мне удивительно знакомыми. Я помню, что первая мысль, которая пришла мне в голову, звучала так: ЭТО ОНА! Причем я точно не знал, что это значит. Мне казалось, что в ее облике соединилось все, что нравилось мне в женщинах.

Она была высока и худощава, у нее были удивительно правильные черты лица и длинные густые светло-русые волосы. А еще у нее была маленькая родинка, слева под нижней губой. Ведьмин знак.

Мне казалось, что я иду сквозь липкую кисею тумана, что время замедлилось. И пока я делаю всего лишь один шаг, проходят часы, а быть может, и сутки.

«Если хочешь, ты встретишь ее» — примерно так мне сказала рыжая ведьма. А хотел ли я? Действительно, хотел ли я ЕЕ встретить? И для чего? Просто пройти мимо, улыбнуться ей вслед и больше ничего.

Все мои блестящие навыки, все отработанные почти до автоматизма движения… Все куда-то исчезло. И я понял, что был просто не готов к этой встрече.

А между тем она приближалась. Она шла, оглядываясь по сторонам и улыбаясь. И вдруг ее взгляд остановился на мне. Улыбка тут же пропала с ее красивого лица. Она остановилась, и на ее лице отразилось такое же выражение, какое было и на моем: она пыталась вспомнить, где она меня видела, и не могла.

Самообладание быстро вернулось ко мне. Я понял, что если сейчас не соберу всю свою волю в кулак, то ничего из этой случайной встречи не выйдет.

Девушка остановилась и смотрела на меня во все глаза. Я подошел к ней и улыбнулся. Улыбка — это самое лучшее начало любого знакомства. Мы слишком мало улыбаемся. А ведь, чтобы улыбнуться, не надо прилагать какие-то титанические усилия. Она смотрела на меня и пыталась понять, что происходит.

— Тебе кажется, что ты меня где-то видела, но никак не можешь вспомнить где? — начал я.

— Да, — ответила она и смущенно опустила глаза.

— Я знаю, я, кажется, знаю ответ, — я говорил очень быстро, мне хотелось сказать ей все сразу, успеть сказать, прежде чем она испугается и уйдет прочь. — Так бывает. Понимаешь, люди ищут друг друга, они рисуют себе какой-то образ, а потом вдруг встречают этого человека на улице, и им становится страшно. А может быть, мы и вправду встречались? Где-то очень давно, может, в другой жизни. Знаешь, мне каждую ночь снится война: мечи, кольчуги, потом мортиры, пестрые мундиры, потом танки. Уже шесть лет. А я еще я вижу то, что другие не видят. И это можно назвать игрой разума, безумием или объяснить тем, что у меня богатая фантазия. Я бы полюбил тебя, но на Каширском шоссе шесть лет назад мне встретился Бог и забрал у меня любовь, потому что я сам попросил.

Девушка внимательно слушала меня. На ее лице не было ни испуга, ни отвращения к сумасшедшему или, может, даже обколотому парню, который вдруг ни с того ни с сего подошел к ней на улице и ухитрился в трехминутном монологе сказать ей все, что накопилось у него на душе за последние шесть лет. Она смотрела на меня, смотрела пристально, внимательно, оценивающе. И в ее взгляде я читал смесь любопытства и какой-то странной печали, будто бы я затронул ту часть ее мыслей и чувств, которую до этой поры она не раскрывала никому.

— Where is your sword, knight? Where is your sword? [14] Где твой меч, рыцарь? Где твой меч? (Англ.) — спросила она.

Моя правая рука инстинктивно потянулась к левому бедру, и так же, как и в ту страшную зимнюю ночь, она ухватилась за что-то холодное и шершавое. Но спустя несколько мгновений я снова ощутил в руке пустоту.