Боб Белланка - Однажды, может быть…

Способность человека впадать в меланхолию просто невероятна. За несколько дней моя жизнь круто изменилась. Теперь я слушал только тоскливые песни, смотрел только мелодрамы и в довершение всего перестал есть. Ломка, абстинентный синдром? Я не мог понять, что со мной творится: она же меня не бросила, просто улетела на другой конец света по работе, и всего на шесть дней, а я…

Каждый вечер заходил Ален — чтобы поднять мне настроение и… поиздеваться надо мной. Ну что, не догадались, конечно? Да, да, он только что познакомился со стюардессой! Это слово просто меня преследовало. От него я впал в еще большую депрессию и, пока Ален во всех подробностях знакомил меня со своим последним сексуальным путешествием «в первом классе, но без особого шика», размазывал по лицу жаркие слезы. Мой друг не понимал, что со мной происходит, — я тоже. Он заявил, что знает, как мне помочь, и часом позже мы уже были в известном клубе для холостяков. Ален в таких местах чувствовал себя как рыба в воде.

Когда мы вошли, хозяйка заведения, дама одновременно элегантная и вульгарная, кинулась Алену на шею. Я заметил у нее на пальце обручальное кольцо и заключил, что мой друг и здесь свой человек. Пока они обнимались, он мне улыбался, но ничто при этом от него не ускользало:

— Оторвемся сегодня как следует! Ты только посмотри, какая секс-бомба сидит рядом с тем усатым. Твой тип, она просто создана для тебя.

Кошмар наяву. Я влюблен, а мой лучший друг толкает меня в объятия женщины, которую я видел впервые в жизни. Он прикладывал столько усилий, чтобы вытащить меня из депрессии. И все напрасно. Я старался ему объяснить, что не стану счастливее, даже если пересплю со всеми женщинами мира, потому что мне нужна одна-единственная, но ему было не понять моих страданий. В третьем часу ночи пьяный в дым я оставил Алена наедине с очередной пассией. Женщина — прямо за столиком — очень старательно вылизывала ему ухо. Рядом с ним даже сгоревшая почти дотла спичка воспламенится. Я ему завидовал. Мой друг детства — счастливый человек. Он любит свою жену, а его, словно по волшебству, любят чужие жены. Счастливчик.

Когда я вошел домой, во мраке мерцал крохотный огонек надежды. Автоответчик.

«Привет, Аполлон лучезарный, это Софи… Я наконец завтра возвращаюсь и предлагаю встретиться в восемь вечера у меня. Надеюсь, ты в форме? Я страшно тебя хочу. Собирайся с силами. Целую, до завтра».

Да что она себе думает? Никто и никогда не позволял себе так со мной обращаться! Полагает, стоит ей щелкнуть пальцами, и я к ее услугам? Нет, дорогая, не стану я бегать за тобой хвостом и ласкаться точно щенок тоже не стану. Вот это я должен ей внушить. Во рту стоял горьковатый привкус, но мне было приятно. Это и есть любовь? Вот эта смесь счастья и отчаяния? Все перепуталось в голове. Я к такому не привык. Вообще-то Софи только что, пусть и косвенно, но призналась, что я ей нужен. Перед тем как лечь спать, я позвонил Пьеру и попросил его разузнать про девушку моей мечты побольше информации.

С Пьером мы встретились назавтра же, в полдень, в кафе «Флора». Терраса была забита иностранцами, съехавшимися со всего света, и интеллектуалами, которые не могут тянуть свое пойло, не держа при этом в руках какую-нибудь левацкую газету, «Либерасьон» или «Монд». Обожаю эти общие для всех аксессуары, дающие возможность продемонстрировать свою инакость. Я всегда с иронией относился к людям, которые читают газеты с умным видом. Элегантно и с чувством собственного превосходства. Каждый держится так, будто вся газета специально для него написана. Мне-то повезло: я с первого захода понимаю только спортивные новости.

— Ну так что?

— Ну так тебя ждут трудности. Твоя возлюбленная — отнюдь не Пречистая Дева Мария.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хочу сказать, что ты у нее далеко-о не первый. По словам моей матушки, полгода назад она бросила человека, с которым прожила два года, этот бедолага свалил из Парижа и поселился, чтобы ее забыть, в иерусалимском кибуце. А еще мне рассказали, что до того она меняла парней со скоростью один-два в неделю. Ненасытная у тебя подружка… Людоедка.

— Ты о чем?

— О том самом: разок попользуется, потом выбрасывает на помойку. Теперь я еще меньше понимаю, зачем мамочке понадобилось приглашать ее на мою вечеринку.

Я торчал в пробке на площади Согласия и раз за разом прокручивал в голове сведения, которые Пьер раздобыл у нескольких благонравных и явно завистливых девиц, знакомых с Софи кто получше, кто похуже. Нет, не может быть, чтобы Пьер оказался прав. Я просто не мог влюбиться в людоедку! Инстинкт всегда подсказывал, когда меня хотели поиметь, а на этот раз плавал в тумане. Что со мной будет в ближайшие дни, ближайшие недели? Я понятия об этом не имел, но, на свою беду, уже откусил от яблока и хотел еще. А потому решил не выходить из игры.