Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

Хойт лениво, не торопясь, сделал еще пару глотков пива и сказал:

– Слушай, Ай-Пи, я тебя умоляю: сейчас уже десять. Максимум через час сюда начнут слетаться отличные кандидатки на то, чтобы перепихнуться в свое удовольствие. Чего, спрашивается, силы тратить раньше времени? А если никого из девчонок затащить в койку не удастся, всегда можно рассчитывать на помощь верного друга. Вот скажи, Вэнс, разве я не прав? – Комично изобразив на лице выражение похоти, он взглянул на Вэнса, облизнулся и снова повернулся к Ай-Пи: – А ты ходишь по общаге и выпрашиваешь видео, чтобы подрочить в кулачок.

«Меньший брат» пожал плечами и выставил перед собой руки, словно говоря: «Я просто спросил насчет порнухи, чего привязались-то?» Он не видел, что сзади к нему подкрадывается Джулиан… Есть! Джулиан подскочил к Ай-Пи, обхватил его, прижал тому руки к бокам и начал энергично двигать своим борцовским тазом, прижимая его к заднице «ошибки природы», весьма убедительно пародируя при этом занимающихся любовью собак в парке.

Компания откликнулась громогласным взрывом хохота.

– Да отпусти ты меня, мерзкий педик! – верещал Ай-Пи, пытаясь вырваться и, судя по выражению лица, понимая, что сохранить достоинство в такой ситуации ему уже не удастся.

Все сидевшие в библиотеке продолжали загибаться от смеха.

– Даже не понимаю, Джулиан, что он, на хрен, нашел в тебе такого мерзкого? – спросил Бу Макгуайр в перерыве между приступами смеха. Слово «мерзкий», произнесенное с должной интонацией, вновь повергло присутствующих в состояние смеховой истерики.

Ай-Пи удалось наконец вырваться из железных объятий Джулиана, который состроил горестную мину и жалобно поинтересовался:

– Что, и не поцелуешь на прощанье?

«Меньший брат» обвел злобным взглядом комнату, покачал головой и, не сказав ни слова, скрылся в галерее по направлению к лестнице.

Здоровенный, с грубыми чертами лица игрок сборной университета по лакроссу Харрисон Ворхиз проорал ему вслед:

– Да не подведет тебя твой кулак, младший брат! – И эта заключительная реплика, естественно, не могла не вызвать приступа веселья.

Такое символическое «лишение чести», устроенное Джулианом, являлось традиционным дружеским наказанием, которое в Сент-Рее применялось к провинившимся братьям, например, к тем, кто был замечен за выполнением домашнего задания в то время, как по «Спорт-Центру» передавали интересный матч, или к тем, кто в десять вечера являлся в библиотеку спросить насчет порновидео, особенно если этот кто-то был ошибкой природы.

– Нет, он совсем охренел. Какого хрена ходить по общаге с микрофоном на морде? – сказал Бу. – Наш Ай-Пи решил превратиться в беспроводной придаток к компьютеру. Вы бы видели, что у него в комнате творится, сколько у него там всякой хрени.

Как только компания пришла в себя после столь удачного спектакля, Харрисон, воодушевленный успехом шутки насчет «верного кулачка», обратился к Хойту:

– Да, кстати, насчет тех, кто толпами слетается перепихнуться, я бы хотел спросить…

Его перебил Бу:

– Да, Хойт, что это ты вдруг какими-то хреновыми намеками заговорил? Вот скажи, неужели не из твоей комнаты сегодня в полвосьмого утра выбралась одна пышечка в том же самом прикиде, в котором я видел ее вчера на дискотеке? Как же тебе не стыдно!

– Позо-о-о-о-о-о-о-о-о-ор! – донесся из всех углов вой осуждения.

Харрисон сказал:

– Вот я про что и…

– Я имел в виду – вообще, как оно у нас бывает, а не насчет кого-то конкретно, – пояснил Хойт. – Лично у меня в комнате кто попало ночевать не остается. Я человек разборчивый.

Естественно, эти слова были встречены лошадиным ржанием.

– Да что ты говоришь… Разборчивость, Хойт, всегда тебя отличала… Где ты эту девку отрыл-то?… Кто такая, колись!

– Да за кого вы меня принимаете, – возмутился Хойт, – за хренова плейбоя? Я человек порядочный и ни за что не назвал бы вам имя этой скромной девушки. Даже если бы знал.

– Вот я про что и… – Харрисону опять не удалось закончить фразу. Ржание, адресованное Хойту, теперь заглушило его.

– Да про что ты, на хрен, говоришь-то, Харрисон? – спросил Вэнс.

– Вот спасибо, – сказал Харрисон. – Вообще всегда приятно встретить в этой хреновой медвежьей берлоге настоящего джентльмена. Вот я про что и говорю. – Он многозначительно взглянул на Вэнса, а потом на Хойта – Вам, ребята, уже известно, что Кроудон Маклеод начал клеиться к одной хорошо вам известной любительнице облизывать эскимо?