Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

Шарлотта краем глаза заметила (или ей это все-таки показалось?), что Беверли неодобрительно разглядывает ее джинсовые шорты с высокой талией.

– Беверли, – обратился мистер Эймори к дочери, – ты точно ничего не забыла? Не маловато вещичек взяла? – Он в очередной раз оглядел груду коробок на тележке, покачал головой, а потом улыбнулся маме и папе Шарлотты. Затем оглядел комнату и спросил: – А куда, собственно, ты собираешься все это распихать?

По надписям и картинкам на коробках Шарлотта смогла опознать в груде багажа мини-холодильник – для холодильника он, может, и был небольшой, но коробка выглядела огромной, – микроволновку, ноутбук, факс, цифровую видеокамеру, электрическую зубную щетку, телевизор…

Миссис Эймори обернулась к Шарлотте и, взяв ее ладонь обеими руками, сказала:

– Ну что ж… Шарлотта. – Она наклонилась ближе и глубоко заглянула ей в глаза. – Мы так хотели с тобой познакомиться. Я тоже помню свой первый день в колледже. Я училась, правда, не здесь, а в Уэллсли, а уж когда это было, позвольте мне умолчать! Но четыре года пролетят незаметно, – она щелкнула пальцами, чтобы показать стремительность бега времени, – и вы оглянуться не успеете…

– Ну папа, – воскликнула Беверли, – что ты вечно во все лезешь! Сложи коробки, да и все. Я сама разберусь, куда что поставить, а если что-нибудь забыла, так сейчас все равно уже нет смысла говорить об этом.

Миссис Эймори резко обернулась к Беверли:

– Очень смешно, дорогая. – Затем она сменила тон и обратилась к маме Шарлотты: – Надеюсь, ваша Шарлотта более организованная и…

В этот момент что-то ударилось об пол.

– Твою мать! – воскликнула Беверли.

Все присутствующие посмотрели на нее. Девушка наклонилась и подняла свой мобильник. Выпрямившись, она, удивленная повисшей в комнате тишиной, недоуменно поглядела на остальных. Шарлотта видела, что миссис Эймори краем глаза смотрит на маму, которая просто окаменела. Если бы кто-нибудь сказал: «Твою мать!» у них дома в присутствии мамы, та не потерпела бы таких выражений.

Миссис Эймори натужно рассмеялась и, покачав головой, проговорила:

– Беверли, мне показалось, или ты действительно сказала: «Ой, что случилось?»

Было видно, что Беверли совершенно не понимает, в чем дело. Потом до нее дошло, и она, словно испугавшись, широко раскрыла глаза и прижала пальцы к губам, пародируя традиционный жест извинения.

– Упс, прошу прощения, – произнесла она с такой иронией и презрением, не заметить которых мог только слепой и глухой. Нисколько не смутившись, девушка обернулась к симпатичному молодому человеку в лиловой футболке, который как раз начал разгружать тележку. – Ставь их как придется… Кен. – Она кокетливо улыбнулась ему. – У меня ужасно плохая память на имена Ты ведь Кен, правда?

– Ставь как придется? – переспросил мистер Эймори. – Да если ставить твое барахло как придется, тебе целого этажа не хватит.

– Ким, – сказал молодой человек.

– А-а… ну да. Я так и подумала: вроде бы мне послышалось – Ким, но я решила, что… А меня зовут Беверли. – Шарлотте показалось, что соседка смотрит в глаза парню чуть дольше, чем это позволительно в момент знакомства. Потом Беверли поинтересовалась несколько игривым голосом: – А ты на каком курсе?

– На последнем. Мы все, – он показал на тележку, – все тут старшекурсники.

Миссис Эймори поспешила обратиться к папе, желая, видимо, как-то разрядить ситуацию и найти тему… впрочем, ей было абсолютно все равно, о чем говорить:

– Прошу прощения, так когда, говорите, вы приехали?

– Да вроде как с полчаса назад. Ну да, типа того.

– Вы ведь живете в западной части Северной Каролины? – Она улыбнулась, и Шарлотте показалось, что собеседница тоже стрельнула глазами на татуировку.

– Ну. Это, если будете в Северной Каролине, то так и рулите все время на запад аж до самой границы. Отсюда-то далековато будет, мы ведь часов десять сюда ехали.

– Боже мой. – Миссис Эймори участливо улыбнулась.

– А вы-то, ребята, как сюда добирались из Массачусетса? – поинтересовался папа.

– Мы прилетели самолетом. – Она опять улыбнулась.

Шарлотта видела, как глава семьи Эймори тем временем внимательно оглядел ее отца с ног до головы… загорелое от многолетней работы на свежем воздухе лицо, покрытые таким же красновато-коричневым загаром руки… русалку… спортивную рубашку навыпуск, потрепанные серые брюки, старые стоптанные кроссовки…

– А куда ж вы прилетели? – спросил папа.