Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

«Нет, я – Шарлотта Симмонс, я умею рисковать, я не боюсь опасности! Мне наплевать, что подумают обо мне! Я не такая, как остальные здесь, они хотят от жизни одного, а я – другого…»

Слишком поздно. Машина поехала дальше. Мемориал героям вьетнамской войны отсюда не виден; да и в любом случае уже слишком темно. Монумент Вашингтона – неясный силуэт мелькнул где-то вдалеке… нет, не поражает… смутный, неотчетливый, размытый… Господи, да есть ли хоть кому-нибудь из сидящих с ней в машине хоть какое-то дело до того, мимо чего они проезжают? Вот они выехали на авеню Коннектикут, пересекли Пенсильвания-авеню, до Белого дома всего пара сотен ярдов… в сторону. А ведь она там была! Ей пожимал руку сам президент! Ей, Шарлотте Симмонс! Победительнице конкурса на президентскую стипендию! А мисс Пеннингтон, как всегда в каком-то невероятном цветастом платье, делавшем еще более внушительными ее пышные формы, принимала поздравления как наставница одной из лучших выпускниц страны! И все это было каких-то семь месяцев назад! Неужели она снова здесь?…

Что ж, огни рекламы на Коннектикут-авеню не давали Шарлотте усомниться, что все это происходит на самом деле. Они вырулили на Дьюпонтскую кольцевую – до чего же печально, вот ведь ирония судьбы… Дьюпонтская кольцевая, потом Массачусетс-авеню, к северо-западу отсюда, как прекрасно помнила Шарлотта, рукой подать до британского посольства Туда, в этот роскошный дворец в георгианском стиле, обладателей президентской стипендии специально возили на экскурсию. От этих воспоминаний у Шарлотты даже стало светлее на душе. Ей захотелось поделиться ими с остальными, но она одернула себя. Само собой, все это кончится точно так же, как и ее попытка рассказать о детекторе дерь… то есть лжи, основанном на регистрации физических явлений, происходящих в мозгу. В общем, решила она, лучше промолчать. «Кто их знает, в курсе ли они вообще, мимо каких архитектурных сокровищ нашей столицы мы проезжаем, да и считают ли они этот город «своим», как принадлежит столица любой страны всем ее гражданам». Что ж, если спутники Шарлотты и представляли себе этот город чем-то большим, чем просто место расположения отеля, где вся компания собиралась хорошенько оттянуться, то следовало признать, что они на редкость удачно это скрывали.

Отель с гордым названием «Хайятт Амбассадор» выглядел не просто новым, но ультра-ультрасовременным. Это была здоровенная башня с абсолютно ровными стенами, по всей поверхности которых уходили ввысь абсолютно идентичные полосы: ряды стеклянных окон сменялись рядами точно так же застекленных простенков. Над входом в гостиницу взметнулась вверх на высоту нескольких этажей бетонная, но несмотря на это на редкость изящная арка с колоннами.

Когда они уже подъезжали, Шарлотта вдруг услышала, что Крисси громко обращается не к кому-нибудь, а к ней. Зажевав всего лишь половину ее имени, она сказала:

– Шарли-и-и-и… будь добра скажи Нейгроту, чтобы он снял наконец эту дебильную хреновину с головы. – Посмотрев на Вэнса она добавила – И вам, кстати, рекомендую, ваше хренейшество Вэнсшоун. Видел бы ты себя сейчас: светлые волосы под негритянской шапкой. Охренеть можно. Давайте, лютики, снимайте эту хрень…

Сидевшая позади Николь поддержала эту идею:

– И то верно, сестренка. Слышал, Джушоун?

Хойт обернулся и посмотрел на Вэнса, после чего уже все трое парней обменялись взглядами. Хойт выглянул в окно и уставился на вышедшего из гостиницы носильщика… молодого чернокожего парня, не слишком высокого, но по глубоко посаженным глазам и впалым щекам которого как-то сразу угадывалось, что он… довольно-таки вспыльчив. На нем были цвета пальмового листа куртка, вроде гимнастерки с короткими рукавами, и коричнево-зеленые брюки, что придавало парню сходство с каким-нибудь полковником из банановой республики, расположенной где-то в бассейне Карибского моря. Он толкал перед собой высокую тележку для багажа, сделанную из начищенных до зеркального блеска медных штанг. Хойт нарочито неторопливо пожал плечами и стянул свою негритянскую шапку. Вэнс и Джулиан последовали его примеру.

Потом Хойт, все еще глядя на приятелей, мотнул головой в сторону носильщика и лаконично сказал:

– Этого на хрен.

Развернутый смысл столь лаконичной фразы заключался в следующем: «Обойдемся без помощи этого парня и сэкономим на чаевых». Впрочем, Шарлотте показалось, что она сумела понять и скрытый смысл, зашифрованный в этих словах: «Я снял свою шапку вовсе не из-за этого черного парня, а просто не хочу портить себе настроение и трепать нервы…» Вот только она готова была поспорить, что на самом деле все обстоит как раз наоборот…