Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

Поддавшись непроизвольному порыву, девушка подняла руку, словно собираясь погладить Хойта по разбитой щеке. Впрочем, до этого не дошло. Чуть вздрогнув, Шарлотта отдернула руку, решив, что такой жест будет слишком уж фамильярным с ее стороны. И все же его вид не мог не тронуть ее. Ведь как ни крути, парень пострадал по ее вине.

– Честное слово, я этого не хотела. Я даже не знала, чем все кончилось. Девчонки сразу утащили меня, сказав, что у всех, кого там застукают, будут большие неприятности. В общем, нехорошо как-то все получилось. Вот я и пришла… я… я хотела поблагодарить тебя.

– Да я вовсе даже и не из-за… – Он оборвал фразу, и последовавшая за этим пауза, как показалось Шарлотте, затянулась на целую вечность. Наконец Хойт придумал другой вариант ответа и сказал: – В общем, благодарить меня не за что. Я сделал это просто потому, что мне так хотелось. Мне просто захотелось убить этого ублюдка.

– Я не знаю, передали тебе или нет, но я вчера звонила. Тебя не позвали, сказали, что ты не можешь подойти. Теперь я понимаю, почему. Я и не предполагала, что тебе так досталось…

– Да ладно, могло быть и хуже. Вот коленку вывихнул – это обидно. Ну да ничего – уже хорошо, что не перелом.

– Слушай, мне очень жаль. Нет, правда. Я так виновата перед тобой – не знаю, как и извиняться. И конечно, я тебе ужасно благодарна.

– Ладно, если уж ты так благодарна, – сказал Хойт, оживившись, – то не убегай прямо сейчас. Пойдем, я познакомлю тебя со своими приятелями.

Именно в эту секунду в холл снова донесся взрыв хохота, затем послышались какие-то выкрики и аплодисменты. Шарлотта вопросительно посмотрела на Хойта.

– Это наши в Бейрут решили сыграть.

– В Бейрут?

Хойт не без удовольствия описал правила этой популярной в Сент-Рее игры, пояснив, какое несметное количество пива выпивается при этом в ходе ее пива.

– Если хочешь, можем потом посмотреть на этих Гаргантюа и Пантагрюэлей, но сначала познакомься с моими друзьями.

И Хойт, прихрамывая, направился к одной из дверей, которая, как оказалось, отделяла холл от большой гостиной. Еще на подходе Шарлотта услышала какие-то явно телевизионные звуки, а затем взрыв недовольных выкриков, стонов разочарования и комментариев вроде: «Му-да-ки! Охренели они там, что ли?» Открыв дверь и переступив вместе с Шарлоттой порог, Хойт тотчас же положил руку ей на плечо. Шарлотте такое стремление восстановить уже однажды прерванные «непринужденные» отношения показалось несколько поспешным, но в тот момент девушке было не до этого. Ее внимание целиком поглотило представшее зрелище: в довольно просторной полутемной комнате на шикарных кожаных креслах и диванах растянулись шесть – нет восемь – да сколько же их тут? – парней, лица которых казались бледными в неверном свете, исходившем от установленного на стене телевизора При этом весь экран занимало изображение футболки какого-то неизвестного Шарлотте клуба.

– Джентльмены, – Хойт специально обратился к приятелям столь церемонно, надеясь, что они поймут сигнал и будут следить за своим языком, – хочу представить вам… м-м… э-э… мою подругу. – Он быстро глянул на девушку, словно не помнил точно, кто она такая. – Это… Шарлотта.

В ответ послышались иронические аплодисменты и возгласы типа: «Ну, молодец! Вспомнил все-таки!». Все сидевшие в гостиной уставились на Шарлотту, улыбаясь от уха до уха. Судя по всему, сама она выглядела изрядно сбитой с толку, а может быть, даже слегка обиженной, потому что один из парней, одетый в брюки-хаки и белую футболку, плотно обтягивавшую его накачанные мускулы, на всякий случай решил прояснить ситуацию:

– Не обижайся, это мы над Хойтом прикалываемся. У него всегда проблема – запоминать имена.

Остальные одобрительно расхохотались.

– Бросьте, мужики, – сказал Хойт. – Привел, называется, девушку… Очень Шарлотте интересно любоваться, как вы, тут, кретины, прикалываетесь над Раненым Братом.

На фоне нового взрыва общего хохота кто-то аж свалился с дивана.

Шарлотта почувствовала, как рука Хойта плотнее сжала ее плечи. Ну вот, опять… опять эти постоянные прикосновения, все как тогда, только… у Шарлотты сейчас было слишком много впечатлений, слишком уж противоречивыми оказались охватившие ее чувства. А кроме того, она понимала что находится в центре всеобщего внимания, и вовсе не хотела выглядеть истеричной дурочкой, закатывающей сцены.

– Слушай, я сейчас буду этих придурков «строить», а ты сделай вид, будто считаешь их на самом деле джентльменами, – сказал Хойт. – Шарлотта, это Вэнс.