Нацуо Кирино - Нежные щечки

— Давайте поступим так. Я вам дам телефон господина Мориваки, и вы сможете приступить к расследованию, как только получите его разрешение.

— Хорошо, но мне нужно поподробней узнать о звонке из Отару.

— Понимаю. Я схожу за бумагами и перезвоню вам. Скажите, пожалуйста, ваш номер телефона.

Уцуми продиктовал ей номер и повесил трубку. Каша на плите кипела. Он бросился к плите и снял с кастрюли крышку. Когда начал кромсать в суп мисо овощи и тофу, зазвонил телефон.

— Вас беспокоит Касуми Мориваки.

Он-то думал, что это Хосака, а звонок оказался от матери пропавшей девочки. Уцуми вспомнил лицо на экране телевизора. Вот, значит, какой у нее голос. Он вслушивался в ее низковатый, проникновенный голос с нотками нетерпеливости.

— Мне только что позвонила госпожа Хосака с телевидения и сказала, что вы хотите помочь в поиске Юки.

— Да, я хотел бы помочь.

— Спасибо. Вы так нас обяжете. У нас еще один ребенок, мы с мужем оба работаем. Мы живем в Токио, так что никак не получается искать дочь, как бы нам этого ни хотелось. Вы нас очень обяжете!

Один телефонный звонок — и она уже доверяет мне? Уцуми был потрясен такой беззащитностью. Он представил, сколько чувств, готовых взорваться в любую минуту, держит внутри себя эта женщина. Неприкрытое одиночество. Интересно, сияет ли сейчас ее лицо надеждой?

— Не знаю, конечно, смогу ли вам помочь. Я в то время работал в соседнем управлении, так что в общих чертах в курсе.

— Так вы из полиции? — неожиданно в голосе Касуми послышалось недоверие.

— Да, из полиции. Я бывший полицейский. Поэтому меня и послали на помощь в соседнее управление, когда ваша дочка исчезла.

— Вот как, — поникшим голосом произнесла Касуми. — Значит, вы с моим делом хорошо знакомы.

— Знаком.

И знаете господина Асануму из управления в Эниве?

— Он был ответственным за это дело, не так ли?

— Да.

— Я с ним не встречался, но зато я знаю участкового Вакиту.

На некоторое время в трубке воцарилось молчание. Наконец, будто собравшись с духом, она заговорила:

— Спасибо за то, что вы предложили помощь, но я вынуждена отказаться. Искренне вам признательна.

Обескураженный Уцуми начал допытываться:

— Я вас не очень понимаю. Получается, вы отказываетесь от помощи, потому что я в курсе вашего дела?

— Нет, я не это имела в виду. Наверное, с моей стороны невежливо вам это говорить, но это то, что я чувствую в душе… я разочаровалась в полиции.

Вот оно что! Теперь понятно. Внутри Уцуми росло раздражение. Тихоня Касуми Мориваки на поверку оказалась дамочкой с характером! Он помнил, что ходили слухи о любовной связи владельца дачи и матери пропавшей девочки. Уцуми сплетни не интересовали, но он мог себе представить, что если эту версию проверяли, мало Касуми не показалось. Червь, живущий внутри Уцуми, зашевелился. Червь презрения к преступникам — бесполезному, никчемному мусору. Касуми тоже ничтожное существо, или же существует некий неизвестный ему секрет? Уцуми нестерпимо захотелось узнать ответ на этот вопрос.

— Извините меня еще раз. Завтра я еду в Саппоро, собираюсь сама заниматься расследованием. Спасибо вам.

— Завтра? Давайте я проверю информацию из Отару, а вы бы попозже подъехали.

Уцуми предполагал, что информация из Отару была ложной. Не было ничего проще, чем проверить это. «И чего эта баба упрямится?» Уцуми было наплевать на чувства Касуми.

— Нет, я завтра приеду. Юка пропала четыре года назад, одиннадцатого августа. Я каждый год в это время езжу на Хоккайдо.

Сегодня было восьмое.

— А зачем?

Голос Касуми стал раздраженным. Похоже, она сделала про себя вывод, что Уцуми такой же, как и все остальные полицейские, которых она знала.

— Вам не понять, но для нас это переломный момент. Мы поступаем так, как подсказывают нам наши чувства. В любом случае, извините еще раз, я вынуждена отказаться от вашей помощи.

Было в Касуми что-то авторитарное: она и рта не дала ему раскрыть. Уцуми оставалось только подчиниться. Он стоял, кивая, но не забыл как бы между прочим спросить, во сколько прилетает ее самолет.

— В час дня, — с недоумением в голосе ответила Касуми.

Уцуми положил трубку и поймал себя на том, что настроение у него приподнятое. Под ложечкой больше не болело.

Каша пригорела. Щелкнув языком от досады, он отправил ее в мусорное ведро. Поскреб лопаткой для риса подгоревшее дно и вымыл кастрюлю. Стал вспоминать, как звучит голос Касуми Мориваки. За властной манерой говорить ему слышалась ее беспомощность. Что движет этой женщиной? Чего эта женщина добивается? Что ее тревожит? Он хотел знать о ней все. Он отдавал себе отчет в том, что участие в этом расследовании навредит его здоровью. При этом Уцуми был несказанно рад представившейся возможности идти по следам преступника. Когда он заново начал варить кашу, опять раздался звонок. На этот раз звонила Хосака.