Нацуо Кирино - Нежные щечки

Когда Юка исчезла, стало казаться, что от Касуми откололся кусочек. Почему не пропала Риса? Почему не пропали Рюхэй или Рурико? Исчезни Риса, может быть, это не стало бы таким уж сильным потрясением для Касуми. Чертами лица Риса отличалась от Юки, она была похожа на Митихиро. Поэтому представить себе Касуми с отколовшимся кусочком в случае, если бы пропала Риса, он не мог. Даже если бы пропал один из его собственных детей, вряд ли он расстался бы с Касуми, думал Исияма. Его дети принадлежали больше Норико, чем ему. Отец есть отец, но ему казалось, что в семье отец всегда немного пришелец извне. Пробежав по горной тропе туда и обратно, он, утомленный тщетными поисками, вернулся на дачу. К этому времени уже прибыли вызванные Идзуми Мидзусима и участковый Вакита. Касуми подняла на Исияму тревожный взгляд. В ее глазах мелькнула крошечная надежда, которая тут же сменилась разочарованием. Исияма невольно подбежал к Касуми и прижал ее к себе. Это было мгновение, когда они открыто продемонстрировали свои отношения. Интересно, сколько человек успели это увидеть? Исияма обернулся. Вакита и Митихиро были заняты разговором, Мидзусима старательно отводил глаза, пытаясь не встретиться с ним взглядом, а вот Идзуми, напротив, приблизился к нему с обеспокоенным лицом, похлопал по плечу и поинтересовался: «С вами все в порядке?» Очевидно, для этих двоих его поступок не остался незамеченным. «Видишь, что случилось оттого, что ты сболтнул лишнее?» — захотелось огрызнуться Исияме. Со странным выражением лица старик посмотрел на Исияму, потом медленно перевел взгляд на дрожащую от волнения Касуми.

— Исияма-сан, что будем делать? Не знаю, как быть, — взмолился со слезами на глазах Митихиро. Он был не на шутку перепуган; не находя себе места, кружил по гостиной, не замечая никого вокруг.

— Все будет хорошо. Мы ее найдем.

— Но ведь уже везде искали!

— Мориваки-сан, прошу вас, не говорите так, Касуми-сан только еще больше нервничает.

— Да-да, я понимаю. Но что же делать, я не знаю, что делать!

Может статься, что Исияма, знавший Митихиро долгие годы и уважавший его как работника, не очень симпатизировал ему как человеку. Исияма трезвым взглядом смотрел на потерявшего голову Митихиро. Он, наверное, в душе упрекает себя за то, что по невнимательности упустил Юку. И еще Исияму за то, что тот пригласил их на Хоккайдо. Но вслух он этого ни за что не скажет. Таким уж человеком был Митихиро. Заботясь о своем добром имени, он не позволял себе откровенных высказываний, а старался рассматривать вещи «со всех сторон». Именно поэтому его нельзя было назвать откровенным человеком. Касуми была его полной противоположностью.

Влюбившийся в Касуми с самой первой встречи, Митихиро, заполучив ее, стал относиться к ней с высокомерием. Этот мужчина делал больно женщине, которой так дорожил Исияма. Этот мужчина стоял на его пути. Разве то, что он не мог простить Митихиро, не объяснялось ревностью? Дойдя в размышлениях до этой точки, Исияма остро почувствовал и свою вину.

— Мориваки-сан, я так виноват перед вами. Вздумал пригласить вас в эту глушь.

— Да ну что вы. Это же не по вашей вине случилось. Рано или поздно все равно она появится. Так что я не очень переживаю по этому поводу, — махнув рукой, с трудом заставил себя ответить Митихиро.

Но в его глазах Исияма увидел упрек. Интересно, как поступит Митихиро, если узнает об их с Касуми отношениях? Не иначе как помешается от гнева, поняв, что Исияма запланировал это путешествие, так как страстно желал встречаться с Касуми. Исияма подумал, что если не удастся сохранить их отношения в секрете, это может погубить всех. Глубоко-глубоко в душе он чувствовал свою вину, ему казалось, что Юку забрала его иллюзия, но об этом он не мог никому сказать.

Во второй половине дня прибыли кинологи с поисковыми собаками. Пожарная команда и полицейские начали прочесывать лес. В небе кружил вертолет. Мелко дрожали стекла в окнах, эхо с разных сторон доносило «Юка-тян! Юка-тян!». Горы будто ожили. Слушая гул вертолета, кружащего низко над землей, Исияма встретился глазами с Норико, разливающей на кухне чай. Будто почувствовав что-то в его взгляде, Норико неожиданно приблизилась к нему:

— Послушай, мне ничего не известно.

Чтобы он мог услышать ее слова сквозь гул вертолета, она приблизила губы к его уху. В глазах был испуг.

— Да знаю я.

Исияме стало жалко жену, и он попытался прижать ее к себе, чего уже давно не делал. Норико вывернулась из его объятий.