Юрий Трещев - Избавитель

«Какая-то путаница… пустяки… все разъяснится…» — Пытаясь успокоиться, Моисей лег ничком на кровать…

Он лежал ничком на кровати и, оглядываясь, шел по глухой и безлюдной в этот час улице, миновал фонтан с позеленевшей фигурой божка, приостановился у карусели с тусклыми лошадками. Между лошадками ползли какие-то странные белые дымы, как силуэты фигур. Он шагнул в сторону и наткнулся на стену, повернул налево, направо и опять наткнулся на стену. Он недоверчиво огляделся. Он не мог понять, как он здесь очутился. Стены комнаты были заклеены обрывками афиш, у дальней стены стояла ваза с узким горлом и засохшими фуксиями, у вазы корчилась заводная балерина со вспоротым животом, откуда-то из пустоты свисала люстра, позванивая стекляшками. В комнате не было ни окон, ни дверей.

Что-то глухо звякнуло, покатилось. Он испуганно обернулся и увидел отца.

«Господи, это же мое отражение… проклятый город… он сводит меня с ума… или меня на самом деле чем-то опоили…» — Моисей прислонился лицом к треснувшему зеркалу, вспоминая дом на острове, как они жили…

Жили они трудно, вечное безденежье, долги за квартиру, за свет, за газ, больная мать, она постоянно чем-нибудь болела, куча детей…

«Не иначе как с матерью что-то случилось…» — Сердце сжалось от предчувствия беды.

Кто-то осторожно царапнул, поскребся в окно, постучал. Моисей приподнял голову. Мелькнули очки, круглое личико с облупленным носом, украшенное веснушками. Девочка предостерегающе приложила палец к губам. Моисей понимающе улыбнулся, на цыпочках подкрался к двери, прислушался. Что-то невнятно напевая, охранник прогуливался по коридору взад и вперед. Моисей вернулся к окну.

— Ты где?.. — спросил он.

— Я здесь… — Личико девочки озарилось улыбкой.

— Кто ты?..

Невнятный лепет.

— Не понимаю…

— Я твой ангел-хранитель… — С легким шорохом пальчики девочки пробежали по стеклу, по воздуху и она исчезла…

По улице все еще ползли белые дымы. Они сползались к Башне, на которой вдруг обрисовался силуэт летящего белого коня…

Борясь с одышкой, Астролог подошел к парапету, ограждающему террасу. Внизу лежал город, как в пеленах. В тумане, поднимающемся от реки, желтели огни фонарей, маячил силуэт Башни с крыльями флигелей. Чуть отдышавшись после длинного и утомительного подъема по лестнице, Астролог пошел дальше, но, вскользь глянув на витрину фото студии, приостановился. Взгляд его задержался на фотографии девочки 13 лет.

«Кого-то она мне напоминает… очень милое, на редкость приятное лицо… ну, конечно же… Вика, Виктория…» — Закрыв глаза, он увидел ее и так ясно…

— Пусти, ты помнешь мне платье… и ты меня пугаешь… ну, пусти же… — Изменившимся, странно охрипшим голосом прошептала она, высвободилась, вынула шпильки. Волосы рассыпались. Глаза тревожно расширенные, но улыбающиеся. С легким шорохом платье упало на пол. В нем осталось ее тепло, нежность. Он привлек ее к себе, скользнул губами, нежно поцеловал кончик уха, локон, плечо, нежно упругие, словно выточенные руки, ладони…

— Тише, тише, соседи услышат… — Она затрепетала, напряглась, вдруг раскрылась, как цветок…

— Вика… конечно же, Вика… — прошептал Астролог, оглядываясь на эти странные и счастливые дни, годы и отступая. В каком-то затмении он свернул за угол и едва не столкнулся с незнакомцем в очках с дымчатыми стеклами.

— Ты что… с луны свалился… — незнакомец зло уставился на него.

«Неприятный тип… приглаженные волосы, разделенные пробором, тонкие усики, губы, как у гарпии… черт, куда же я сунул ключи?.. ага, часы, а это что?.. письмо, кажется, забыл надписать адрес, или нет, а то как в прошлый раз, послал, и ведь дошло… странно, часы остановились, хм, половина пятого, утра или вечера, опять лихорадка на губах… бедная Вика, а ведь она любила меня, при всех моих странностях…»

Из руин форта высыпала стайка мелких бесенят, окружили его. Один из бесенят вложил в его руку записку, и они исчезли.

«Приходите в субботу на премьеру…» — прочитал Астролог, близоруко щурясь.

— О, да, конечно, в субботу… в субботу все уже кончится… Боже, как я устал… день уходит, пора бы и заснуть где-нибудь…

— Учитель…

— Что это?.. боюсь, я сошел в страну теней, или мне мерещится… — Он махнул рукой, пытаясь прогнать видение, но оно приблизилось, приобретя черты лица девочки 13 лет. — Да нет, не исчезает и как будто во мне дышит… и вся в слезах… Боже мой, Вика, это ты?.. — спросил он, шаг за шагом отступая к лестнице.